— Запасное освещение приказало долго жить, — сказал он, когда увидел меня. Пэм взяла у него Люка и поднялась с ним наверх. — И нам стоит экономно использовать фонари. Батарейки на вес золота.

Я кивнул и взялся за сани, чтобы помочь ему. Вдвоём мы вытащили их в вестибюль.

— Вы среди нас лучший лыжник, — сказал Тони и надел на себя рюкзак, показывая, как к нему крепятся полозья. — Я думаю, мы с вами можем тянуть сани, а Винса возьмём за компанию, на всякий случай.

Винс пожал плечами.

— Извини уж, я уверенней стою на доске для сёрфинга.

Как мог парень из Луизианы, который ходил в школу в Бостоне, оказаться сёрфером?

Я вздохнул. Утром, когда я надевал джинсы, мне пришлось затянуть ремень на одну дырочку туже, чем обычно. Что ж, похоже, я наконец-то сброшу лишний вес, из-за которого меня столько донимала Лорен. С другой стороны, теперь меня постоянно донимал голод.

Голод.

Меня посетило нехорошее предчувствие, что я на практике узнаю, что такое настоящий голод, от которого умирают люди.

Мы с Тони и Винсом оделись, а двое медиков оттащили сани к двум пострадавшим, которых мы повезём на вокзал. Не обращая внимания на сдавленные крики и рыдания обгоревших, медики одели их и надёжно закрепили на санях.

Мы открыли заднюю дверь и взобрались на верх сугроба. Небо было пасмурно-серым, но на улице было тепло. Удивительно, как быстро тело привыкает к низким температурам. Две недели назад я бы жаловался и трясся от холода, но сейчас, когда был всего градус тепла, казалось, что мы оказались в тропиках.

Сугроб перед входом был с меня ростом. Кто-то открыл дверь, а остальные осторожно стали вкатывать сани на крутой снежный склон.

Это была непростая задача, и каждый рывок и толчок вызывали крик боли у лежащих на санях.

Наконец, мы закрепили лыжи и направились вдоль Двадцать четвёртой с Винсом в хвосте колонны. На снегу виднелись лыжные колеи и следы множества людей, а в сугробах зияли вырытые проходы к подъездам.

Мы двигались быстро.

На Девятой авеню, мы остановились и осмотрелись. Дом, в котором начался пожар, превратился в обгоревший остов, но пожар до сих пор бушевал в остальных домах вдоль Девятой, и в серое небо поднимался густой чёрный дым.

Мы пошли дальше по Двадцать четвёртой, здесь движение стало оживлённей. Люди шли в обоих направлениях с разнообразным скарбом в руках.

Если два дня назад мусор только появился на улицах, то теперь он возвышался грудами по обеим сторонам дороги. Снег начал таять, и с каждым порывом ветра до нас доносился запах экскрементов. Бок о бок с крысами, в высоких завалах на перекрёстках в поисках еды копались люди.

Я двигался, словно в трансе, вдоль гниющей раны города. Мой взгляд скользил по людям, их лицам, пакетам. Поразительно, что привлекало их внимание: кто-то нёс стул, кто-то — стопку книг.

Вдалеке у кого-то в руках блеснула золотая клетка для птиц.

За осколками витрин в магазинах я видел группы людей: они грелись около огромных бочек из-под мазута. Стены здания покрывала чёрная копоть над окнами, где дым выползал наружу.

— Подождите секунду!

Я обернулся. На перекрёстке с Седьмой авеню Винс опустился рядом с кучей мусорных мешков. Он достал телефон и сфотографировал сидящего там человека.

Что ему взбрело в голову?

Не лучшее время он выбрал. Я замедлил темп, чтобы он от нас не отстал. Через несколько секунд он вернулся, догнал нас, пробежал дальше и снова свернул к сугробам у тротуара. Он порылся среди мешков, не нашёл того, что искал, и бегом вернулся к нам.

— Тот парень был мёртв, — объяснил он, тяжело дыша позади меня.

Он снова достал телефон и стал что-то набирать, не отставая от меня.

Ещё многие умрут, мы им уже ничем не сможем помочь.

Я всё же промолчал.

— Мы должны зафиксировать все события. Возможно, его близкие будут по нему скорбеть, — объяснил Винс и убрал телефон в карман. — Я создал в Сети адрес, связанный с мои ноутбуком у вас дома, куда все могут отправлять фотографии и комментарии: где, когда и что произошло. Когда всё закончится, мы сможем собрать воедино всю информацию, пролить свет на происходящее.

Я глубоко вздохнул и осознал, что ошибался. Мы действительно сможем помочь. Их близким, которые хотя бы будут знать, как те погибли.

— Отличная идея. Можешь отправить мне этот адрес?

— Уже.

Он снова что-то заметил и побежал туда.

— Смышлёный парень, — сказал Тони у меня за спиной.

Толпа перед Пенсильванским вокзалом стала ещё больше, чем два дня назад.

Снег был вытоптан сотнями ног и почернел от грязи. Повсюду валялся мусор. У входов на вокзал были тысячи людей, а у баррикад теперь стояли солдаты с оружием наизготовку, а позади — за укрытием из мешков с песком — прятались пулемёты.