– Понимаю, – ответила она. – В нескольких местах я заметила, что те, кто ведет следствие, и даже лицо, подписывающее отчеты криминалистической лаборатории, упоминают возможность того, что убийца – женщина. Причем эти предположения никак не подтверждаются фактами. Вы догадываетесь, что позволяет им утверждать это с такой уверенностью?

– На месте первого убийства нашли след обуви тридцать восьмого размера.

– Да, конечно, я об этом читала. Но это же очень слабая улика. Вам кажется, ее достаточно?

– Нет, конечно нет. И у мужчин бывают маленькие ноги.

– К тому же убийца мог специально оставить этот след, чтобы сбить с толку сыщиков.

– Вы хотите сказать, что он мог специально прийти с башмаком тридцать восьмого размера, чтобы сделать отпечаток? Это означало бы, что убийство было преднамеренным.

– Почему бы и нет?

– Вы правы. Почему бы нет? Но я полагаю, что убийца просто совершила ошибку. Или это провокация, потому что она абсолютно уверена в своей безнаказанности.

– Вы много размышляли об этом деле, – констатировала она.

В том, как она произнесла эту фразу, он неожиданно почувствовал что-то вроде агрессивности, почти враждебность. С чего бы такая реакция?

– Это правда, – подтвердил он. – Но я больше не веду его.

– Потому что вы продвигались недостаточно быстро?

– Нет, была другая причина.

Она не стала настаивать.

– А как бы вы сейчас действовали, окажись на месте коллег?

У него не было ни малейшего желания снабжать ее новой информацией. Он не знал, кто она такая и в какой мере то, что он ей скажет, может повредить расследованию. Ему казалось противоестественным обсуждать такое сложное дело, которое находится в процессе разработки, с незнакомкой, с чьей бы подачи она ни пришла.

– Совершенно не могу сказать, что бы я сделал. Для этого мне нужно знать, на каком они сейчас этапе, какие версии успели исследовать и в какие тупики попадали.

– Вы могли бы все это узнать.

– Мог бы, но не буду.

Она улыбнулась еще шире, но он увидел, как на ее высоких скулах вспыхнули два красных пятна.

– Я полагала, что могу рассчитывать на вашу помощь, – медленно произнесла она. – У меня очень серьезные рекомендации, которые дали… очень важные люди.

Таилась ли скрытая угроза в том, как она это сказала? Он решил не обращать внимания.

– Ну, коль мы об этом заговорили, хотелось бы точно знать, кто вы такая, и посмотреть на ваши рекомендации, – заметил он. – У вас есть документ, подтверждающий, что вы продюсер?

Улыбка молодой женщина стала еще шире, открыв идеальные зубы.

Она вынула из сумки бумажник и паспорт.

– Вот мое водительское удостоверение и удостоверение личности. А вот – американский паспорт. После брака с французским гражданином Франсисом Пети у меня двойное гражданство. Мой муж – помощник председателя Союза ради прогресса.

Она протянула ему все три документа.

– Что касается моей продюсерской деятельности, то я завтра же пришлю вам подтверждение. Согласны помочь мне?

Мартен отдал ей документы.

– Будь вы хоть женой Президента Республики, я бы ответил вам точно так же. Ведется дело. Уже много трупов. Могут и еще появиться. Я не имею права сказать или сделать что-то, что может повредить ходу расследования. Эти важные лица, которые вас рекомендовали, должны были вам все объяснить. И для начала не давать вам такие конфиденциальные документы.

Улыбка на лице женщины превратилась в гримасу.

– Вы хотите сказать, что они не должны были мне доверять?

– Я уверен, что ровно так же реагировал бы любой полицейский мира, хоть в Соединенных Штатах, хоть в Венесуэле, – твердо заявил Мартен.

Она шумно вздохнула.

– Вижу, мы зря теряем время, – заявила она.

– Если хотите, чтобы я познакомил вас с методами полиции, применяемыми в подобных расследованиях, могу рассказать вам о своей последней охоте на серийного убийцу.

– Нет. Ваше начальство говорило мне об этом деле, и меня интересует именно оно.