— Что это как-то связано, — подсказала я.

— Да, верно.

— Твой напарник родом из Тарасова?

Таинственная история Бекешина и его погибшего друга откровенно заинтересовала меня. Но вот уверенности в выдвигаемой клиентом гипотезе у меня не было. Тарасов мог быть и не связан с тем, о чем говорил Дрозд за пару часов до своей смерти. Мой прямой вопрос заставил Бекешина горько усмехнуться. Он выпустил в окно тоненькую струйку дыма и на мгновение смежил веки.

— Могу поспорить, ты здорово удивишься, Женя, — произнес Андрей после непродолжительной паузы.

— С чего вдруг?

— Я практически ничего не знаю о прошлой жизни Дрозда. Ни о том, откуда он родом, ни даже как его зовут по-настоящему.

— Ничего себе напарничек, — опешила я.

Признание Крокуса действительно шокировало меня.

— Я знал о нем самое главное, и этого мне было достаточно, — жестко произнес Андрей.

— Что ты о нем знал?

— Что я могу доверить ему свою спину.

Аргумент прозвучал весьма убедительно. Качество больше чем необходимое для напарника.

Я переключила все внимание на дорогу и, свернув на Столыпинский бульвар, заскользила взглядом по нумерации домов. Отыскать восемнадцатый оказалось несложно.

Я припарковала «Фольксваген» у обочины.

— Думаешь, Арнот поможет тебе в поисках истины? — задавая этот вопрос, я не стала смотреть в сторону Андрея.

— Надеюсь, — неопределенно ответил он. — Кстати, у тебя есть деньги?

— Какие деньги? Зачем?

Впервые за время нашего знакомства в его лице появилось некое подобие чисто человеческого смущения.

— За информацию надо платить, — поморщился Крокус. — Я рассчитывал в этом вопросе на Селиванова.

— Ладно, не беспокойся, — я уверенно ухватилась за ручку двери. — За все платит Граф.

Мы выбрались из салона.

Двухкомнатная квартира Арнота на четвертом этаже старенькой хрущевки мало напоминала человеческое жилище, скорее некую перевалочную базу контрабандистов. Из мебели здесь имелся только огромный двустворчатый шкаф с облупившейся полировкой и железная панцирная кровать. Впрочем, я не сразу заметила, что в комнате с кроватью стоял также и старый телевизор без задней крышки, но он использовался скорее как тумбочка или обеденный стол. Свободное от мебельных излишеств пространство квартиры было завалено всевозможными тюками и чемоданами. Угадать, что в них находится, я не могла, да и, честно говоря, не особенно хотела.

— Проходите вот сюда, — Арнот, коренастый приземистый брюнет с раскосыми глазами и крючковатым носом, любезно указал нам рукой в направлении дальней комнаты, где и обособился доисторический шкаф.

На хозяине хрущевки была широкая, явно с чужого плеча, клетчатая рубашка навыпуск и синее домашнее трико с обвисшими коленками, от чего создавалось впечатление, будто Арнот передвигается по квартире на полусогнутых ногах.

Первым делом я убедилась в отсутствии предполагаемой засады, стараясь при этом не вызвать своим поведением подозрений хозяина. Впрочем, он и так обратил на мою персону чрезмерное внимание.

— А это кто? — спросил Арнот, обращаясь напрямую к Бекешину.

— Подруга, — небрежно бросил тот.

— Ясно.

Коренастый мужичок с тяжелым вздохом опустился на один из чемоданов ярко-желтого цвета, а нам с Крокусом в качестве комфортабельных кресел были предложены холщовые мешки, набитые чем-то мягким.

— Бабки привезли?

Арнот был профессионалом до мозга костей. С ходу брал быка за рога, не вдаваясь в разные несущественные разглагольствования.

— А продать-то есть чего? — усмехнулась я.

Предполагаемый контрабандист недобро сверкнул глазами в мою сторону, и его тонкие губы сошлись в единую линию, а скулы приобрели рельефные очертания. Болезненное самолюбие маленького человека было сильно задето.

— Подожди, — Крокус накрыл мою руку теплой ладонью. — Всему свое время. — Его взгляд вернулся на круглое лицо Арнота. — У тебя есть информация?

— Я узнал все, что мог, — процедил тот сквозь зубы.

— Так поделись с нами результатами, и мы оценим твои услуги по достоинству, Арнот.

Меня не мог не порадовать тот факт, что мы с Андреем мыслили одинаково. Сначала товар, потом деньги. А покупать кота в мешке, по меньшей мере, глупо. Я покосилась на Крокуса в надежде поймать его взгляд, но он сверлил глазами переносицу информатора, оказывал, так сказать, внутреннее давление. Или гипнотизировал, быть может. Так или иначе, рука Андрея все еще покоилась на моей, и убирать ее он, судя по всему, пока не собирался. Я чувствовала, как от кисти моего клиента по всему телу начинало разливаться тепло и мощная энергетика. Как разряд электрического тока. Такой же магнетической силой обладал Граф. Может, это и роднит их?