— Типа того…. Из важного же я вынес только тот факт, что нынешней ночью неизвестные злоумышленники пытались ограбить виллу «Чёрная кошка». Но у злодеев ничего путного не получилось: примчалась здешняя шустрая полиция, и бедолагам, не соло нахлебавшись, пришлось спасаться пошлым бегством…. И что же я упустил?

— Сегодняшним вечером идальго Луис Романо даёт в «La Golondrina blanka» что-то вроде маленького дружеского концерта.

— Закрытая вечеринка?

— Она самая, — усмехнулся сеньор Кастильо. — Но нас, как мне кажется, пустят туда и без пригласительных билетов. Послушаем песенки. Поболтаем. Обрастём дополнительной информацией…

Хорхе, стоявший у входных дверей кабачка и занимавшийся проверкой пригласительных билетов, лишь понимающе улыбнулся и чуть отодвинулся в сторону, мол: — «Проходите, гости дорогие! В этом заведении вам всегда рады…».

«С одной стороны, здесь вроде ничего не изменилось», — пройдя в ресторанный зал, отметил Максим. — «Всё те же крохотные овальные окошки, затянутые полупрозрачными пластинами слюды, редкие свечи на грубо-сколоченных столах, те же массивные топоры и мечи, беспорядочно развешанные по неровным стенам, да и полусумрак — такой же таинственный, как и прежде…. Что у нас с другой стороны? Во-первых, явно изменилась общая аура заведения. Раньше она была слегка мутно-загадочной, угловатой и немного колючей. А сейчас — словно бы смягчилась, округлилась и — в конечном итоге — подобрела. Вон, даже выражения глаз чучел — диких кабанов, медведей и благородных оленей — кардинально изменились. Совсем недавно в них было нечто льдисто-печальное, а теперь, наоборот, бесконечно-удовлетворённое…. Во-вторых, и сегодняшние посетители — иные. То есть, тоже в карнавальных костюмах, но в совершенно других. Ещё вчера здесь было не протолкнуться от хоббитов, гномов, гоблинов, разбитных танцовщиц канкана и хмурых одноглазых пиратов. А нынче — сплошные дворяне-графья в изысканных кружевах, стильных шляпах с перьями и с элегантными шпагами на боках. Ну, и женщины — в пышных бальных платьях и с вычурными венецианскими масками на лицах…. Было, понимаешь, мрачное-мрачное Средневековье. А стало — Средневековье насквозь благородное…. Стоп-стоп. Это же наш дон Луис — просто-напросто — созвал на закрытую вечеринку местную знать, которая и вырядилась, по устоявшейся традиции, в карнавальные костюмы своих дедушек и бабушек. Молодцы, ребята. Очень даже мило и симпатично получилось…».

— Ты что, Путник, уснул? — ткнув его локтем в бок, возмущённо зашептал Мегре. — Или же размечтался — чёрт знает о чём? Вон, донья Розана нам рукой машет — указывает места за правым столиком. Пошли быстрей, увалень белобрысый, мероприятие уже начинается…

Они расположились за безлюдным столом, элегантно сервированным на четыре персоны: сплошной антикварный фарфор с не менее антикварным хрусталём и благородным столовым серебром.

Зазвучала негромкая приятная музыка. Разговоры в зале постепенно стихли.

Макс взглянул в сторону овального подиума и мысленно прокомментировал: — «Сегодня место за роялем занимает сеньорита Луиза, облачённая, естественно, в костюм «домино», выполненный — на этот раз — в стиле «а-ля прибрежный тропический рассвет», то есть, в гармоничной комбинации нежно-алого и ярко-лазоревого цветов. Рядом с роялем стоит сеньор Романо — «бело-голубой и бесконечно-печальный Пьеро». Эстетство сплошное и ничем неприкрытое…».

Луиза, нежно прикасаясь к чёрно-белым клавишам, заработала своими длинными и тонкими пальчиками активней, музыка зазвучала громче, и дон Луис, чуть грассируя, запел — ломким и приятным голосом:

Песенка закончилась. Отзвучали вежливо-аристократические аплодисменты.

— Отличная и неподражаемая вещь, — одобрил Максим. — Сильная, стильная и выполненная, несомненно, в стиле Александра Вертинского. А ещё и очень в тему, мол: — «Любовь на Краю Земли…».

— Сильная, — смущённо шмыгнув носом, подтвердил Мегре. — Я даже, вопреки железобетонным принципам, впал в меланхолию и сентиментальность. А данные чувства, коллега, противопоказаны нашей с тобой профессии. Совсем и строго-настрого…

Последовали — одна за другой — другие песенки: все, как на подбор, про Любовь и путешествия по Дальним-дальним странам.

На Душе было светло и почему-то немного грустно.

«Словно бы заканчивается некий спокойный и весёлый жизненный период», — предположил Макс. — «Заканчивается…. А что, интересно, последует за ним? Знать бы. Наверняка, речь идёт о каких-то бесконечных и суетливых хлопотах…».

Потом за их столиком свои места заняли дон Луис и сеньорита Луиза. Они вчетвером — дружной компанией — немного перекусили-выпили и славно поболтали о всяких насквозь-романтичных штуковинах и не менее романтичных пустяках.

Постепенно разговор, струясь легко и непринуждённо, перешёл в философскую плоскость.

Сеньор Романо, с видимым удовольствием отхлебнув из высокого хрустального бокала легендарного сливового вина и многозначительно подмигнув Максу, заявил:

— В нашем с вами Мире каждый что-то таит в себе, какие-то надежды, честолюбивые замыслы, невыполнимые желания. Каждый бывает резок в своих суждениях, щеголяет надуманной оригинальностью взглядов и непримиримостью критических оценок…. Это сказал не я, а великий и непревзойдённый Александр Вертинский, причём, много-много лет тому назад. Тем не менее, актуальность этих мудрых фраз сохранилась до сих пор. И настоящему солдату (да и сыщику), необходимо сторониться всего вышеперечисленного. Но надо помнить и о том, что многим жестокосердным злодеям пороки, перечисленные Вертинским, наоборот, присущи. Более того, именно они, зачастую, и толкают людей к…, к различным странным и отвратным деяниям…. О, у нас, кажется, новая гостья. Прошу, друзья, обратить ваше внимание на её необычный наряд, — он, пользуясь тем обстоятельством, что Мегре и Луиза обернулись в сторону входной двери, где, действительно, наблюдался некий ажиотаж, протянул Максу небольшой светло-коричневый конверт и прошептал по-русски: — Запасной вариант — на случай, если понадобится надёжное убежище. И если надо будет что-либо надёжно спрятать. Или же кого-либо. В моей «Чёрной кошке», увы, нынче неспокойно. Полиция до сих пор дежурит. Даже несколько постов выставили…