– После того как ты расскажешь, что с тобой было, я смогу предположить возможные варианты твоего успокоения.

– Я боюсь.

– Чего?

– Твоей реакции.

– Тебе нечего бояться. Расскажи.

Я тяжело вздохнула, собираясь с мыслями. Что сказать? Как сказать?

– Часто у тебя такие приступы?
– Спросил он, видя мои метания.

– Впервые. То, что было на поляне не идет ни в какое сравнение. Там я просто защищала тебя. А сейчас .... Я теряла контроль над собственным сознанием.

Тогда была просто частичная трансформация, а сейчас сильный стресс, но как это в более мягкой форме объяснить ему. Не говорить же открытым текстом, что это он чуть не довел меня.

– Я не понимаю.

– Не знаю, как объяснить.

– Объясни, как можешь. Прошу тебя. Один раз, расскажи все так, как есть на самом деле, без этих постоянных недоговорок.

– Это самая неприглядная, правда, обо мне.

– Мне все равно. Ты для меня важнее всего на свете и что бы я о тебе не узнал, это не изменит моей любви к тебе.

Я только криво усмехнулась.

– То-то ты так бурно отреагировал на новые подробности.

– Прости, больше такого не повториться.

– Зарекалась... кх. В общем, не зарекайся.

– Договорились.
– Эдвард привлек меня в себе. Мое сердцебиение уже успокоилось, и я больше не сопротивлялась.
– Я жду.

Мы сидели в обнимку под моим дубом, так хорошо, так спокойно. Как страшно разрушить все это.

– Я не знаю, как начать.

– Начни с начала.

– Сначала Бог создал землю.
– Хихикнула я.

– Хорошо.
– Нежно прорычали мне в затылок, тогда начни отсюда и пошли обратно.

– Ты точно не будешь, потом на меня срываться?

– Я же обещал. Не так уж я и злобный тиран.

– В общем, в наших семьях незаменимым аргументом в семейных разборках является тяжелый, например гранитный, обеденный стол.

– Опять шутишь?
– Устало спросил Эдвард, крепче прижимая меня к себе.

– Как раз нет.

– И зачем же такой стол?

– Обычно под ним прячется муж, пока жена крушит дом.

– Ты серьезно?
– Искренне удивился он.

– Да. Только Слава Богам, бывает такое крайне редко. Так как смена ипостаси происходит вследствие сильного...
– Я замялась, подбирая нужное слово.

– Вследствие сильного чего?

– Вследствие сильного эмоционального напряжения. То есть, это может быть стресс, шок, злость и т.п. Но данная эмоция должна быть настолько сильной, что бы выбить из колеи.

– Я так сильно тебя обидел?
– Напрягся Эдвард.

– Просто. Я не ожидала, что ты так отреагируешь, узнав, что я слышу чужие мысли. Я могла ожидать подобной реакции от кого угодно, но только не от тебя.
– Потупилась я.
– Хотя и головная боль сыграла не последнюю роль, может, если бы я не пыталась сломать твою защиту, то все бы обошлось, накричала бы и успокоилась.

– Извини. Но я так и не понимаю, почему ты не сказал об этом раньше?

– Сначала, как-то к слову не пришлось, дальше не хотела, а потом... уже просто боялась все испортить. Впервые в моей жизни, ко мне относились, как к нормальной, а не как к изгою.

– Зная, что ты можешь читать мысли, или как ты говоришь слышать, мы бы не стали относиться к тебе хуже.

– Легко говорить.

– Но я, же тоже читаю мысли, значит, тоже должен был стать изгоем для своей семьи, но они мужественно меня терпят.
– Попытался он пошутить.

– Это твоя семья.

– И твоя тоже.

– О тебе знает только твоя семья и больше никто.

– О тебе тоже.

– В том то и дело, что нет. Я из другого мира. Моя семья, мы все эмпаты, за исключением мамы, но она Архимаг и когда-то давно тоже научилась, как ты читать мысли. Больше в долине таких как мы нет. А о наших способностях из далека кричит цвет волос. Ты не представляешь, что чувствуешь, когда все тебя сторониться. Когда идешь по улице, а тебе кланяются и стараются думать, только о своем почтении к твоей семье. И при этом все без исключения бояться, что я залезу куда-то глубже. Любому живому существу есть что скрывать, у всех есть такие мыслишки, которых стыдятся и, видя меня, они знают, что я вполне могу их прочитать.

– Вся твоя семья такие же эмпаты? Значит, вы можете поддерживать друг друга.

– Да. Но им было проще. У любого нормального Повелителя этот дар растет вместе с ним. Начинается все с того, что никто из старших Повелителей не слышит мысли новорожденного. Потом где-то от пяти до десяти лет дети начитают слышать голоса. Сначала они похожи на тихие шепотки, как будто ты подслушиваешь, как говорят о тебе, постепенно способности усиливаются. И к пятнадцати годам мы уже слышим все без исключения мысли всех кто стоит на расстоянии двухсот локтей от нас. Мысли о нас звучат намного громче и слышно их чуть ли не на пятьсот локтей вокруг. Потом постепенно мы учимся забираться глубже. Есть сотни способов читать других. Обычно все мы этими способами овладевают только после двадцати лет.