Гиппократ вышел из палаты и прикрыл за собой дверь. Я выключила свет, и в палате стало полутемно.

— Даже не знаю, что делать, — слабым голосом произнесла девушка. — Как-то все глупо получилось.

— Зато я знаю, — произнесла я, расхаживая по палате. — Как ты себя чувствуешь?

— Трудно сказать.

— Встать сможешь?

— Зачем?

— Нужно перелечь на другое место.

— Куда?

— На кровать, которая находится в углу, возле выхода.

— Это безопаснее, чем то место, на котором я нахожусь сейчас?

— Думаю, что именно так. Все-таки вход немного прикрыт, а окна — слабое место в больнице. В смысле безопасности.

— Как скажете.

Я помогла Светлане подняться. У девушки подгибались от слабости ноги — сказывались и стресс, полученный при ранении, и большая потеря крови.

Я довела девушку до постели и помогла лечь, затем поинтересовалась:

— Все нормально? Удобно?

— Да, спасибо. Мне так хорошо, когда вы рядом.

Я кивнула. Вполне согласна. Но есть парочка деталей, которые следовало бы уточнить.

— Дело в том, что я не могу быть рядом вечно. Меня нужно сменить, потому что Женя Охотникова приехала сюда, чтобы провести время в свое удовольствие, а не заниматься работой вновь и вновь. Я уже несколько лет не могу отвлечься от дел, клиенты просто гроздьями висят на моей шее. Один приходит буквально на смену другому, потому что всем угрожают, всех домогаются и каждый является потенциальной жертвой криминала.

— Извините, а кто вы по профессии?

— Частный телохранитель.

— Кто?!

Можно подумать, будто я сказала что-то непонятное, на китайском языке. Насколько я знаю, с дикцией у меня все в порядке. Или нет?

Не люблю повторяться, но пришлось. Светлана замолчала.

В палате стояло четыре коечки, так что выбор был, и мы с моей случайной подопечной заняли места подальше от окна. Допустим, что дверь ночью будет под контролем, а вот что будет твориться глубокой ночью за окном, никто не может сказать доподлинно. Мне тоже хотелось хоть немного поспать, не дежурить же около оконного проема всю ночь. Будем надеяться на мой чуткий сон и способность слышать во время созерцания сновидений.

И эта способность пригодилась. Я задремала и в таком состоянии пробыла, наверное, около часа, как вдруг услышала шорох. Я тут же поднялась с коечки, стараясь не скрипеть пружинами. Соваться к окну мне не хотелось — непонятно, что за дела творятся там, в темноте.

Дальше пошло, как в обычном американском боевике. Вторая половина окна, не тронутая в ходе недавних событий, разлетелась на кусочки, когда заработал автомат. Кровать, на которой провела вечер Светлана, превратилась в небольшую мусорную свалку.

Я прижалась к стене. Прыгать навстречу автоматной очереди было бы чистейшим безумием. У меня ведь оружия при себе никакого нет. Складывая вещи для поездки на курорт, я оставила весь свой арсенал дома, чтобы он не напоминал мне о работе, а все свои трофеи сразу же сдала милиции. Выходит, зря. Однако что я могла бы сделать? Бросить гранату «Ф-1» в окно? Понятное дело, что киллера разнесло бы на кусочки, а мне пришлось бы оправдываться перед правоохранительными органами, откуда у меня боевая граната и почему я превысила предел необходимой самообороны. Насчет пункта номер два я бы смогла что-то объяснить, но хранение оружия поставило бы меня в невыгодное положение. Поэтому мне нельзя было рассчитывать ни на что, кроме рук, ног, чтобы драться, и головы, чтобы думать.

Естественно, звуками автоматной очереди вся клиника была поставлена на уши. В комнату тут же влетел охранник Алексей. Он зажег свет и остановился как вкопанный посредине, перед рукотворной — или как лучше сказать, пулетворной? — мусорной свалкой.

— Интересно? — спросила я.

— Что здесь произошло? — выдавил Алексей.

— Стреляли, — с усмешкой, вспомнив знаменитый фильм, произнесла я. И, повернувшись к Светлане, добавила: — Однако, подружка, ты опасная спутница. Такого я еще не видела в своей жизни. Твоего тела добиваются всеми мыслимыми способами, поставив дело на поток. Может быть, ты объяснишь, кто же это такой «любвеобильный»?

Девушка замотала головой.

— Я ничего не знаю и ничего не понимаю.

Я внимательно посмотрела на нее.

— Ты знаешь, дело в том, что я нахожусь точно в таком же положении.

Веселая компания школьных друзей собралась на военный совет, проходивший не в деревне Фили, известной по событиям 1812 года, а в городе Прибрежноморске, на пустынном обрывистом берегу, где никто не купался, не гулял и не любовался морскими волнами. Председательствовал на собрании, как обычно, господин Батталов. Здесь же вместе с прочими присутствовал и Токарев. На вопрос, какого черта он приперся, криминальный авторитет ответил: