Шрифт:
Майя пустила в ход и руки и губы, я извивался и стонал, пытаясь удержать ее и соединиться с ней, но она уворачивалась и этим возбуждала меня еще сильнее. И когда я уже был готов наброситься на нее, она опрокинула меня на спину и села верхом.
Ее глаза сияли от затаенного восторга.
– Теперь пришла моя очередь мучить тебя.
Я вздрогнул от нового приступа страсти, а она довольно улыбнулась. Опустив голову, она провела языком по моим губам. От неожиданности и опаляющего наслаждения я вскрикнул. Она стала медленно покрывать мое тело поцелуями.
– Ты не должна этого делать, прекраснейшая, – выдохнул я.
Она подняла голову.
– Но я этого хочу.
Она продолжала нежно ласкать мой жезл до того момента, когда я, не в силах более терпеть эту сладкую муку, притянул ее к себе и глубоко вошел в сочащееся влагой лоно. Майя задыхалась. Майя стонала. Майя отвечала страстью на каждое движение моего тела. И тут внезапно нарастающее возбуждение в ее теле распалось на тысячу ярких звезд мерцающей радости. Ее тело напряглось, когда я выкрикнул ее имя, а потом прекрасная закрыла глаза, чтобы насладиться моей страстью.
Майя откинулась на подушку за спиной. Глаза ее наконец потеплели.
– Не пытайся понять, что с тобой происходит. – Сама нежность говорила устами этой женщины. Никогда прежде я не встречал такой искусной соблазнительницы: ей хотелось подчиняться и подчинять ее себе, ей хотелось угождать и быть с ней требовательным. Но сейчас я мог только смотреть на нее – все силы до последней капли отдал я огню этой страсти.
– Но ответь мне, Майя, свет очей, кто же ты такая и откуда ты взялась…
– Завтра, когда взойдет солнце и караван тронется в путь, постарайся вспомнить все, что было с нами только что. А к концу пути, обещаю тебе, ты все поймешь.
– А ты? Где будешь ты?
– Ты будешь видеть меня каждый день…
– И каждую ночь? – Безумная надежда на то, что теперь эта женщина навсегда принадлежит мне, появилась в моей душе.
– О нет! – Майя посмеялась от души над моими мальчишескими желаниями. – Но я еще напомню о себе. Напомню тогда, когда ты все поймешь. Обещаю. А сейчас отдохни.
Сладкие как мед уста на миг прижались к моим губам. Прохладный свет серо-голубых глаз на миг обволок меня, а теплая ладонь коснулась лба.
– Спи, багадур…
Не в силах противиться, я погрузился с темный сон без сновидений.
– Проснись, Мореход, проснись! – Грубый голос совсем не походил на голос прекрасной Майи, а рука, что сильно трясла меня за плечо, ничем не напоминала лилейных рук прекрасной незнакомки.
– Что случилось? Почему ты трусишь меня, как мешок?
Лицо предводителя каравана прояснилось
– Слава Аллаху всемилостивейшему и милосердному! Ты был словно опоен зельем. Я уж подумал, не появились ли ночью на нашей тропе ученики Горного старца [8] . Но нигде не видно было чужих следов.
– Да просто я поздно заснул. Все думал…
Предводитель каравана окинул меня таким взглядом, каким, бывало, наказывала меня нянька, когда я совсем малышом пытался соврать ей…
– Откуда же у тебя на плечах эти страшные порезы? И почему ты еще и теперь выглядишь так, будто твоя душа только что вернулась в тело?
8
Горный старец, или шейх аль-джабаль – глава секты хашашинов (от араб. «употребляющие гашиш» либо «травоеды»). Хашашины (европеизированная форма асcасины или низариты) – одно из течений в исмаилитской ветви ислама, образованное в 1094 приверженцами Абу Мансура Низара, старшего сына фатимидского халифа аль-Мустансира. Хашашины отличалась строгой дисциплиной, совершили многочисленные религиозно и политически мотивированные убийства. Из хашашинов отбирали юношей, которых превращали в фанатиков-федаев («жертвующих собой во имя веры»), одурманивали их гашишем, позволяя вести роскошную жизнь и внушая, что это вид'eния рая, куда они попадут после смерти, отдав жизнь за веру.
Наверное, на лице у меня, кроме изумления, не было других чувств.
– Мы отправляемся.
И караван тронулся в путь. Тревожные мысли не давали покоя. Кто такая Майя? Какие магические силы создали ее и куда забрали? Почему она не ответила ни на один вопрос, но сказала, что я буду видеть ее каждый день?
Вместе с неспешным шагом каравана пришла в порядок и моя душа, а привычные заботы отодвинули куда-то вглубь мысли, что не давали мне покоя. Навес над клеткой с тигрицей поблескивал на солнце. Драгоценный зверь спал в тени… Задние лапы, черные, со страшными когтями, подергивались во сне. Наверное, пленнице снилось, что она охотится…
День за днем мы приближались к владениям повелителя правоверных. Опять появились и пропали за горизонтом стены Самарканда – обители великого Улугбека [9] , властелина и ученого. Прохлада степей сменилась жаром летнего солнца, а мы все шли и шли.
Вновь наступила ночь полнолуния. И опять я лежал, вытянувшись на кошме и опершись о полосатые шелковые подушки. Не скрою, что все время ждал того странного щелчка, что предшествовал появлению Майи. Но было тихо.
9
Улугбек, Мухаммед Тарагай (1394–1449) – узбекский астроном и математик, внук Тимура (Тамерлана), известного полководца, создателя крупнейшего в XV в. Среднеазиатского государства. В 15 лет Улугбек был объявлен правителем Самарканда, в 1447 стал правителем всего государства. Он уделял большое внимание развитию образования в стране: построил школы-медресе в Бухаре, Самарканде и других городах, покровительствовал ученым. Привлек в Самарканд выдающихся астрономов своего времени, с их помощью построил обсерваторию (ок. 1430), часть которой сохранилась до наших дней.