– Никакого риска здесь нет, – возразил Мартин и снова взялся за газету. – Тот итальянец – настоящий гений, а сам я в деле не участвую, буду только барыши получать.

– Где они? Я хочу знать, – непривычно строгим голосом произнесла она. Сегодня у нее был нервный припадок, и теперь Мартин старался лишний раз не волновать ее.

– В матраце, у меня под кроватью, – сказал он. – Но не переживай, Дора, завтра я их заберу.

Он вышел из комнаты и через какое-то время вернулся в пальто и перчатках.

– Ты сегодня никуда не собираешься? – поинтересовался он.

– Не знаю пока… Может быть, – ответила она, не отрывая взгляда от огня.

Когда хлопнула дверь на улицу, она вернулась к своим невеселым мыслям. Она боялась Мартина, но боялась не за себя, а за того человека, которого любила. Мартин стал для нее невыносимой обузой.

«Если бы не Мартин!» – вздохнув, подумала она, и тут же подводные течения ее разума, точно магнит под экраном сознания, выдвинули на передний план Мысль.

Мартина нужно убить!

После ухода минуло четверть часа, когда она встала, взбежала по лестнице наверх, в свою комнату, надела пальто и шляпу и бросилась вниз, к выходу.

В полицейском участке на Вайн-стрит дежурный сержант о чем-то беседовал с главным инспектором Гейвоном, когда в пустую приемную быстро вошла бледная девушка. Гейвон узнал ее и вежливо кивнул.

– Добрый вечер, миссис Элтон. Вы хотите со мной поговорить?

Она тоже кивнула. Во рту у нее пересохло, а язык отказывался повиноваться.

– Да, – наконец совладала с собой она. – В Италии есть человек… – срывающимся голосом говорила она, – который подделывает французские деньги. Их уже очень много в обращении.

Гейвон кивнул.

– Да, верно. А вы знаете, у кого есть эти фальшивки?

– В моем доме их целая куча, – сказала она. – Их принес мой муж. Они в матраце в его комнате… Под изголовьем его кровати есть маленький выдвижной ящик… В нем матрац. Деньги там.

Гейвон едва не лишился чувств.

– Ваш муж? – недоверчиво переспросил он. – Эти деньги принадлежат ему?

Она кивнула.

– Что ему за это будет? – она схватила инспектора за руку. – За это ведь полагается семь лет, верно, Гейвон?

Гейвон на своем веку повидал не одну ревнивую женщину, решившую поквитаться с мужем при помощи полиции, но сейчас он был потрясен. Он и раньше сталкивался с предательством, но никогда и помыслить не мог, что в журнале тайных доносов полицейского отделения на Вайн-стрит сможет оказаться имя Доры Элтон.

Через миг она, задыхаясь, почти бежала по улице.

Как быстро она ни шла, кто-то шел за ней еще быстрее. Когда она свернула в переулок, шаги были уже совсем рядом, буквально за спиной. Дора с вскриком развернулась.

– Мартин! – задохнулась она.

Он впился в нее горящими глазами, Дора отшатнулась и вскинула руки, будто защищаясь от удара.

– Ты ходила на Вайн-стрит… Зачем? – глухим шепотом спросил он.

– Я… я… мне нужно было, – пролепетала она, в лице ни кровинки.

– Ты ходила в полицию. Рассказала про деньги?

– Ты следил за мной? – Дора, словно заколдованная, не могла оторвать взгляда от его темных глаз.

Он кивнул.

– Думаешь, если уберешь меня с дороги, – безжалостно продолжал он, – и с Маршалтом все получится? Ты ошибаешься, девочка моя. Сегодня ночью я покончу с Лейси! Иди и сообщи об этом своим дружкам в полиции.

– Куда ты?

Она прилипла к нему, но Мартин оттолкнул ее и широкими шагами пошел прочь. Обезумевшая женщина со всех ног бросилась к ближайшей телефонной будке, чтобы позвонить Лейси Маршалту. Номер не отвечал.

Через пять минут после разговора с Одри машина Шеннона остановилась перед внушительным входом дома Маршалта. Дверь открыл Тонгер. Обычно на слуге было некое подобие ливреи – короткий сюртук с фалдами и полосатый жилет, но сейчас, в твидовом костюме и плотном пальто, он имел такой вид, будто только что вернулся из путешествия.

– Маршалта нет дома, – грубовато сказал он.

Продолжать разговор Дик не захотел (он помнил о встрече с девушкой), и Тонгер провел его до двери.