Алексей растерянно оглянулся и едва не вскрикнул.

Гетруда спокойно сидела за столом. В глазах поблескивали смешинки. На левом плече нахохлился здоровенный чёрный ворон.

— А-а-а…

— Разрешите представить, — нежно пощекотала ворона под горлом. — Это и есть мой Карлуша. Всю душу мне вымотал, ирод… А вон и ваш спутник, — кивнула в угол. — На редкость стеснительный дух, надо заметить.

Вспомнив про оставленное ружьё, Алексей похолодел от ужаса и медленно повернул голову.

Словно дождавшись нужной реплики, рысь блеснула жёлтыми глазищами и чуть потускнела.

— Не бойтесь, думаю, он больше на вас не прыгнет, — попыталась успокоить Гертруда. — Раз уж вы до сих пор ещё здесь…

Завороженно уставившись в затягивающий звериный взгляд, Алексей попятился к столу.

Рысь растворялась прямо на глазах. Плавно исчезли лапы, туловище. Через несколько секунд в воздухе осталась висеть лишь голова.

— Вот чёрт…

Немного успокоившись, Алексей растерянно уселся за стол и ожесточённо потёр виски.

Голова шла кругом. Даже Копперфильду до такого далеко. Какая уж тут статуя Свободы. Думал, бабулька свихнулась, а тут впору и самому проверяться…

— Так это что… И вправду дух? Чеширский кот какой-то…

— Какой-какой кот? — живо заинтересовалась Гертруда.

— Э-э-э, литературный персонаж, — пробормотал Алексей, ошеломлённо разглядывая ворона. — А он… То есть они… Нас понимают?

— Не знаю, — вздохнула Гертруда, — иногда думаю, что да, а иногда сомневаюсь. Доподлинно это ещё никому не известно. Волхвы называют их нелюдью. Считается, что нелюдь не понимает человеческого языка.

— Кхм, — Алексей понемногу пришёл в себя. — Ну это ещё не факт, — опасливо покосился на зависшую голову. — Общаться можно и без языка.

— Не спорю, — согласилась старушка. — Дерзайте. Может, вам это и удастся. Мне, к сожалению, так и не удалось… И всё же, надо признать, вы на редкость мужественно перенесли переход. Видели бы вы меня тогда…

— Переход? — перебил Алексей. — Какой переход?

— А вы разве не заметили? Мы с вами сейчас находимся как бы между двумя мирами. Явь и навь. Мир живых и мир духов. Самая кромка. Потому их и видим. Я всего лишь чуть подтолкнула вас. Уж больно забавно было наблюдать, как спокойно вы пытаетесь разговаривать с сумасшедшей…

— Извините, — смутился Алексей. — Я просто, э-э-э…

— Не стоит, — отмахнулась Гертруда. — Теперь хочу сказать вам самое главное. Меж мирами вы можете находиться сколь угодно долго, но никогда, повторяю, никогда не пытайтесь здесь что-либо съесть или выпить. Иначе никогда не сможете вернуться в явь и навечно останетесь в нави. Поверьте, это ужасно. Слышали истории о духах и привидениях? Так вот, те бедняги когда-то легкомысленно пренебрегли запретом и так и не смогли вернуться в мир живых.

— Живых?

Алексей недоверчиво покосился по сторонам.

— То есть вы хотите сказать… Мы не тут? Тьфу, то есть… Это и правда не наш мир?

— Конечно. Это всего лишь граница. Можно уйти и ещё дальше, но для вас это пока слишком опасно. Вот немного войдёте в силу, окрепнете, я вас провожу и туда, — снисходительно усмехнулась. — Уверяю, для вас откроется ещё много потрясений, особенно когда сможете видеть явь и навь одновременно. Ну что ж, давайте возвращаться обратно? Вижу, вам немного не по себе.

— Э-э-э, да, давайте, — нервно оглядевшись, Алексей вскочил. — А что нужно делать?

— Да вы не волнуйтесь так, не спешите. На самом деле ничего страшного. Просто повернитесь посолонь, то есть наоборот тому, как сюда зашли.

Алексей поспешно крутанулся.

Мир знакомо померк.

Когда глаза сфокусировались, Гертруда улыбнулась как ни в чём не бывало.

— Ну что, продолжим чаепитие?

Ворона на плече уже не было.

— Продолжим, — прохрипел Алексей, машинально потерев горло.

Во рту почему-то сильно пересохло.

— А мы точно вернулись? — недоверчиво оглянулся в угол.

Чеширский тоже исчез.

— Конечно, — успокоила Гертруда. — Это явь. Если сомневаетесь, попытайтесь сделать ещё один оборот назад. У вас просто ничего не выйдет. Мир не изменится, как бы вы ни пытались. Всё очень просто.

— Ага… Понял.

Алексей поспешно подтянул остывшую чашку, глотнул и нервно закашлялся.

— Простите…

— Ничего-ничего, — улыбнулась Гертруда. — Вы держались просто молодцом. В бытность мою, впервые побывав там, я вела себя гораздо хуже. А уж визжала…