— Скажи ей, что ты больше не носишь с собой рельсы! — с самым обычным выражением в голосе произнесла Катя.

— Ч… что? — вот теперь Карина позволила хотя бы одной настоящей эмоции отразиться на своем лице: недоумению.

— Ну… ты же говорила, помнишь? Гомофобы… рельсы…

— …Ага, — взглянув на Катю так, словно той было от силы два-три года, произнесла Карина.

Девушке захотелось съязвить что-нибудь в духе «ах, да, конечно, еще у нас пришельцы пиво покупают, которое мы подпольно продаем на железнодорожной станции», но вовремя спохватилась, так как Катя точно поверила бы Карине, а вот Саша посчитала бы новую знакомую своей подруги чокнутой и стала бы с подозрением к ней относиться, а Каре это было ни к чему, поэтому она лишь спокойно произнесла:

— Дома оставила.

— Ты хранишь дома рельсы? — спросила Саша с таким видом, что любой человек на месте Карины хотя бы засмущался, но ведь Карина была не любым человеком.

— Тебя это смущает? — холодная улыбка растрескалась на губах Кары. — Меня не представили, но, думаю, ты и так знаешь, как меня зовут.

— Да. Карина. Очень приятно, — соврала Саша.

Кара ничего не ответила и лишь так же улыбнулась девушке.

— Пойдем?

— Да, пошли-пошли-пошли! — затараторила Катя. — Все, Сашк, пока. Если что, звони!

Сашка рассеянно обняла свою подругу, а затем, когда Карина и Катя ушли, еще долго смотрела им вслед. Все мысли, посетившие девушку в то мгновение, сводились к одной: «До добра это знакомство точно не доведет».

— Ну что, кошак? Погнали, я тебя покормлю, — взглянув на облезлого серого кота, с грустью протянула Саша.

***

— Ты представляешь! Ну, и я такая в ответ: «А че это вы здесь делаете?» А они мне: «Куличи лепим!» Нет, ну ты себе можешь представить это? — смеясь, Катя рассказывала Карине очередную историю.

Синеглазая вполуха слушала девушку. На самом деле Кара силилась сдержаться и не скривиться: головные боли неторопливо накатывали, пытаясь раздавить. Девушке приходилось призывать на помощь все самообладание, чтобы не подать вида, что ей больно, пытаться хоть как-то слушать Катю и параллельно пить сок, который она заказала.

Девушки сидели в небольшом уютном кафе, расположенном недалеко от дома Глафиры. Так случилось, что и университет находился достаточно близко по отношению к новому месту жительства Карины.

— Нет, не могу представить, — с деланной улыбкой произнесла синеглазая.

— Ой, прости! Я все рассказываю и рассказываю, не даю тебе и слова сказать! — с жаром произнесла девушка. — А расскажи ты что-нибудь, а? Какую-нибудь жутко-загадочную историю из своей жизни? Или веселую? Или грустную? В общем, предоставляю выбор тебе! Да-да!

Карина откинулась на спинку стула, посмотрела в потолок с таким видом, будто бы перебирала в голове сотни различных историй и не знала, какую из них лучше всего рассказать. Однако долго тянуть время нельзя было, потому она ничего толком не сказала:

— Ничего особо выдающегося в моей жизни не было, поэтому и рассказывать-то особо нечего. Кстати, у меня мобильный появился. Номера своего я не знаю, но могу позвонить на твой, так что…

— Отлично-отлично-отлично! Набирай!

Продиктовав девушке свой номер и сохранив затем номер мобильного Карины, Катя, довольная, ослепительно улыбнулась, а затем, вспомнив, что ей ответила синеглазая, спросила:

— Как так?

Изумлению Кати не было предела. Но потом, словно поняв что-то, девушка протянула:

— А-а-а, ну ясно все! Просто для тебя все необычное обычное, поэтому ты и привыкла к этому, потому и обычным считаешь! А для меня, спорю, каждая твоя история будет необычной!

Синеглазая честно пыталась не потерять мысль, но та ускакала вперед бешеным галопом, так что девушка только спустя какое-то время смогла понять, что же до нее хотела донести Катя.

— Расскажи о себе!

— Опять? — иронично изогнула одну бровь Карина.

— Ну, я имею в виду, еще больше, — светловолосая не уставала улыбаться, есть пирожное и периодически стрелять глазами по сторонам — а вдруг что-то интересное происходит рядом?

— Например?

— А как вы с Глафирой познакомились? — девушка превратилась в слух.

— В больнице, — слишком резко отрезала Карина, которой не хотелось вспоминать что-то хоть мало-мальски связанное со словами «больница», «кома», «головная боль».

Догадавшись, что синеглазой совсем не хочется говорить на эту тему, Катя заметно погрустнела и тихонько доела свое пирожное. Карина молча допила гранатовый сок и отодвинула стакан на самую середину, а затем стала раскручивать его так, что он закружился по столу от одной ладони до другой. Светловолосая с интересом наблюдала за ее молчаливыми действиями. В какой-то момент Катя что-то вспомнила и, резко накрыв обе ладони Кары, с тревогой посмотрела на нее. Если бы в стакане еще был сок, то он давно оказался бы на штанах синеглазой. Туман чуть дернулась от неожиданности и подняла недовольный взгляд на Катю, но прежде чем девушка успела что-то сказать, та поднесла к своему лицу руки девушки и пристально стала их рассматривать. На костяшках были темно-багровые корочки от недавней драки.