Петр первым открыл рот.

— Рабби, а ангелы придут нам на помощь с небес?

— Мы — ангелы Господа на земле, Петр, — ответил Иисус. — Других ангелов нет.

— Неужели ты думаешь, что мы управимся сами, учитель? — спросил Иаков.

— Уходи! — закричал, вставая, Иисус. Ноздри его дрожали. — Покинь меня!

— Я не предам тебя, рабби! — воскликнул Иоанн. — Я с тобой до самой смерти!

— И я, рабби! — воскликнул Андрей, обнимая колени Иисуса.

Две большие слезы выкатились из глаз Петра, но он не промолвил ни слова, а высоченный Иаков лишь опустил от стыда голову.

— А ты, Иуда, брат мой? — спросил Иисус, видя, как рыжебородый свирепо смотрит на всех.

— Я не стану тратить время на слова, — взорвался Иуда, — и болтать, как Петр. Покуда ты держишь секиру, я с тобой. Оставишь ее, и я оставлю тебя. Я иду не за тобой, как ты знаешь. Я иду за секирой.

— Как ты смеешь так говорить?! — воскликнул Петр.

Но Иисус был рад этим словам.

— Иуда прав. Я и сам иду за секирой, друзья мои.

И прислонившись к кедру, они растянулись на земле. На небе появлялись все новые и новые звезды.

— Отныне мы поднимаем знамя Господа, — промолвил Иисус, — и начинаем битву. Звезда и крест вышиты на знамени Господа. Да пребудет он с нами!

Все молчали: приняв решение, они чувствовали, как отвага заливает их сердца.

— Я еще раз прибегну к иносказанию, — промолвил Иисус, когда темнота уже поглотила всех. — Последняя притча, перед битвой… Знайте, что земля покоится на семи столбах, а столбы на воде, а вода на облаках, облака — на ветрах, ветры — на буре, а буря — на молнии. А молния, как секира, лежит у ног Господа.

— Я не понимаю, — смутился Иоанн.

— Иоанн, сын молнии, — ответил Иисус, гладя по голове любимого ученика. — Ты поймешь, когда станешь старше и будешь жить отшельником на острове, и небеса раскроются над тобой и воспламенят твою душу.

Он умолк. Впервые так ясно Иисус понял, что есть молния Господа — горящая секира у ног Его, и, как связка бус, с нее свисали — буря, ветер, облака, вода — вся земля. Сколько лет он прожил с людьми, сколько раз читал Святое Писание — и никто не раскрыл ему этой страшной тайны. Какой тайны? Что молния есть сын Господа, Мессия! Мессия, который должен очистить мир.

— Друзья, соратники, — промолвил он, и Петру почудилось, что два языка пламени охватили его чело. — Вы знаете, я ходил в пустыню встречаться с Господом. Я сгорал от жары, голодал и страдал от жажды. Я сидел на камне и призывал Господа, Бесы волна за волной обрушивались на меня, разбивались, откатывались и накатывались вновь. Вначале были дьяволы плоти, затем дьяволы ума и, наконец, самые могущественные — дьяволы сердца. Но я держал перед собой Господа, как бронзовый щит, и песок вокруг меня постепенно усеивался клыками, когтями и рогами. И наконец я услышал великий голос над своей головой: «Вставай, бери секиру, данную тебе Предтечей, борись!»

— Неужели никто не будет спасен? — воскликнул Петр, но Иисус не услышал его.

— И тут же рука моя стала тяжелой, словно кто-то вложил в нее секиру. Я начал подниматься, этот голос раздался снова: «Сын плотника, готовится новый потоп, на сей раз не вода, но огонь. Строй новый ковчег, выбери праведных и погрузи их на него!» Я уже начал выбирать, друзья! Ковчег готов, врата его открыты. Входите!

Все зашевелились и начали подползать к Иисусу, словно он и был ковчегом, а они собирались войти в него.

— И снова я услышал голос: «Сын Давида, как только утихнет пламя и ковчег бросит свой якорь в Новом Иерусалиме, взойди на свой наследственный престол и правь миром! Старая земля должна погибнуть, и старое небо исчезнет. Новые небеса раскинутся над головами праведников. Звезды и глаза людские будут сиять в семь раз ярче, чем ныне».

— Рабби, — снова воскликнул Петр, — никто из нас, кто будет сражаться с тобой, не должен умереть до того дня, пока мы не увидим этого и не встанем вкруг твоего престола!

Но Иисус снова не услышал его. Погрузившись в огненные видения пустыни, он продолжал:

— И в последний раз я услышал голос над своей головой: «Я благословляю тебя, Сын Божий!»

«Сын Божий! Сын Божий!» — повторял каждый про себя, но никто не осмеливался открыть рот.

Теперь уже все звезды высыпали на небосклон — в эту ночь они висели совсем низко, на полпути между небом и людьми.

— А теперь, рабби, — спросил Андрей, — где мы начнем нашу битву?

— Господь, — ответил Иисус, — взял землю Назарета и из нее вылепил мою плоть. Потому мой долг начать битву в Назарете. Там моя плоть должна начать свое превращение в дух.