— А потом мы пойдем в Капернаум, — предложил Иаков, — спасать моих родителей.

— А потом в Магдалу, — предложил Андрей, — возьмем бедную Магдалину тоже в свой ковчег.

— А потом по всей земле! — воскликнул Иоанн, простирая руки к востоку и западу.

— Я вот думаю о наших желудках, — рассмеялся Петр. — Что мы будем есть в этом ковчеге? Предлагаю взять с собой только съедобных животных. Боже милостивый, зачем нам львы и комары?! — Он явно проголодался.

Все рассмеялись.

— Ты можешь думать только об обеде, — усмехнулся Иаков. — А здесь сейчас говорят о спасении мира!

— Вы все думаете о том же, что и я, только не признаетесь, — возразил Петр. — Я открыто говорю все, что приходит мне в голову, хорошо это или дурно. Мысли мои крутятся то туда, то сюда, и я меняюсь вместе с ними. Потому меня и дразнят флюгером. Прав я, рабби, или не прав?

Лицо Иисуса расцвело в улыбке. Старая история пришла ему на ум.

— Давным-давно жил-был один раввин, который хотел отыскать такого искусного музыканта, чтобы звуки рожка его доносились бы до всех праведников и те бы сходились в синагогу. И объявил он, что все музыканты собираются на состязание — раввин сам хотел выбрать наиискуснейшего. Пришло пять человек, самых умелых в этом городе. Каждый брал рожок и дул. Когда все закончили, раввин спросил их: «О чем вы думаете, дети мои, когда дуете в свой рожок?» Один сказал: «Я думаю о Господе». Другой: «Я думаю об освобождении Израиля». Третий: «Я думаю о голодающих бедняках». Четвертый: «Я думаю о сиротах и вдовах». И лишь самый нищий из всех стоял в углу и не отвечал. «А ты, дитя мое, — повторил раввин, — о чем ты думаешь, когда дуешь в свой рожок?» «Рабби, — залился краской тот, — я бедный невежда, и у меня четверо дочерей. Я не могу дать бедняжкам приданое, чтобы они могли выйти замуж, как все. Поэтому, когда я дую в свой рожок, я говорю себе: „Господи, ты видишь, как я тружусь и стараюсь ради Тебя. Пошли, пожалуйста, мужей моим дочерям!“» «Благословляю тебя, — ответил раввин. — Ты выбран мною». — Иисус повернулся к Петру и рассмеялся: — Благословляю тебя, Петр. Ты выбран мною. Когда пища у тебя на уме, ты говоришь о пище, когда Господь — ты говоришь о Господе. Поэтому люди и называют тебя флюгером! Я выбираю тебя. Ты — мельница, которая перемелет зерно в муку и накормит людей.

У них оставался последний кусок хлеба, и Иисус разделил его. Каждому досталось по крохе, но учитель благословил хлеб, и они насытились. После чего, прислонившись друг к другу, все погрузились в сон.

Ночью все спит и, расслабившись, растет во сне, даже камни и души. Когда спутники Иисуса проснулись утром, души их раскинулись ветвями, охватив всю плоть и наполнив ее уверенностью и радостью.

Они вышли еще до рассвета. Воздух был прохладен. На осеннем небе собирались тучи. Последние стаи журавлей тянулись с севера к югу. Ученики беззаботно шагали по дороге: небеса соединились с землей в их сердцах, и даже мельчайшая пылинка сияла для них, словно напоенная духом Господа.

Иисус шел впереди один. Мысль его скользила по воле Божьей. Он понимал, что мосты сожжены и ему не удастся повернуть назад. Судьба вела его вперед, и он слепо следовал за ней. Да исполнится воля Господа… Его судьба? И вдруг он снова услышал за спиной таинственные шаги, которые беспощадно преследовали его уже столько времени. Он напряг слух и прислушался. Поступь была тяжелой и решительной. Но вот шаги обогнали его и донеслись спереди, они вели его… «Так лучше, — подумал он, — лучше. Теперь я никогда уже не собьюсь с пути…» И возликовав, он пошел быстрее. Шаги перед ним ускорились, он поспешил за ними.

— Вперед! Вперед! — шептал он своему невидимому проводнику и бежал, перепрыгивая через ямы и камни. И вдруг у него вырвался крик. Страшная боль пронзила его руки и ноги, словно в них впились гвозди. Он рухнул на камень, холодный пот крупными каплями выступил на его челе. Голова кружилась. Земля уплывала, Иисус вдруг увидел перед собой темный бушующий океан. Он был пустынен, лишь крохотная красная лодочка отважно бороздила его поверхность, паруса ее раздувались и чуть не лопались от ветра… Иисус вглядывался в нее все внимательнее, и наконец улыбка раздвинула его губы.

— Это сердце мое… — прошептал он, — мое сердце…

Боль постепенно отступала, в голове прояснилось, и подошедшие ученики застали его уже спокойно сидящим на камне и улыбающимся.

— Вперед, друзья, быстрее! — промолвил он и поднялся.

Святая суббота, она — словно пухлый младенец, резвящийся на коленях Господа. Вместе с ним все отдыхает от трудов своих: земля, вода и человек. Человек одевается, приукрашивается и отправляется в синагогу, чтобы увидеть, как раввин развернет святой свиток с Законом Божьим, записанным красными и черными буквами, чтобы услышать и внять каждому слову, каждой букве, раскрывающим волю Господа.

Была суббота. Правоверные выходили из синагоги Назарета. Перед их взором все еще стояли видения, которые рисовал в их воображении старый раввин Симеон, и видения эти были такими яркими, что люди шли, спотыкаясь, различая реального мира. Они разбредались по городской площади и, медленно прогуливаясь под высокими финиковыми пальмами, восстанавливали душевное равновесие.

Сегодня раввин вытащил один из свитков Писания наугад. Это оказалась Книга пророка Наума. Вслепую Симеон ткнул пальцем и попал на такой текст: «Вот, на горах — столпы благовестника, возвещающего мир…»

Раввин прочел эти слова один раз, другой — испарина выступила на его лбу.

— Это Мессия! — возопил Симеон. — Он идет! Оглянитесь! Всмотритесь в себя! Повсюду знаки его приближения. Крик рвется из наших душ: «Довольно!..» А в миру? Взгляните! Сатана воссел на престол Вселенной. В одной руке он держит прогнившую плоть человеческую, в другой — продажную душу. Пришло время, о котором пророчествовали пророки, а устами пророков глаголил сам Господь. Откройте Писание. Что там сказано? «Когда Израиль низвергнется с престола своего и святая земля будет попрана пятою неверных, наступит конец света!» И дальше в Писании сказано: «И последний царь будет беспутным, безбожным и беззаконным, и семя его будет недостойным. И венец соскользнет с головы Израиля». Пришел беспутный и безбожный царь Ирод Антипатр. Я видел его собственными глазами, когда он приглашал меня в Иерихон лечить его. Я взял все свои тайные травы и отправился. И с тех пор я перестал есть мясо, ибо видел его гниющую плоть, перестал пить вино, ибо видел кровь его, кишащую червями. Тридцать лет смрад, исходивший от его тела, стоит в моих ноздрях… Он умер, и труп его сгнил. Пришли его недостойные сыновья — мелкое отродье. И царский венец обесчещен… Свершились пророчества! Близится конец света! Над Иорданом гремит голос: «Он идет!» Этот голос откликается в наших душах: «Он идет!» Я сегодня открыл Писание и увидел слова: «Он идет!» Я стар, взор мой мутнеет, выпали зубы, и конечности ослабли. И я ликую! Я ликую, ибо со мной обет Господа. «Симеон, — сказал Он, — ты умрешь не раньше, чем увидишь Мессию». А стало быть, чем ближе я подхожу к смерти, тем ближе к нам Мессия. Мужайтесь, дети мои. Нет рабства, нет сатаны, нет римлян, есть лишь Мессия, и он грядет! Мужчины, беритесь за оружие, ибо это война! Женщины, возжигайте лампады, близок жених! Мы не знаем часа его прихода — может, он прибудет сегодня, может — завтра. Бдите! Я слышу уже шорох камней, осыпающихся с гор под его ногами. Он идет! Выходите навстречу — может, вам доведется встретить его!