Изучая мысленные образы, я понял и ещё одно: одним из направлений переворота было вытеснение альт с политической сцены. Почему-то Виктория не сказала мне об этом сразу. На моё же недовольное замечание она только повела плечиком и похвалила за успехи в обучении, а заодно и за присутствие в моей голове здравого рассудка. В довершение ко всему, обрубив замечанием, что, мол, я сам присутствовал во время перевозки Кассандры, знал детали её убийства, и ей просто не пришло в голову, что я при всём при этом не понял корня всех альтовских проблем с Глацией. Эта её реплика заставила меня буквально взвиться.

"Значит, я уже должен лучше альт разбираться в альтовских проблемах!? Не слишком ли много требуешь от простого офицера, девочка?"

"Я не первый день тебя знаю, Вереск. Ты не простой офицер, а если и простой, то офицеры в империи по праву считаются элитой общества", - фыркнула в ответ дама.

"Это комплимент, или шпилька?" - не желал успокаиваться я.

"Понимай, как хочешь", - тяжело вздохнула возлюбленная.

"Значит, считаешь меня слишком ленивым, чтобы думать? Ладно, милая, не буду тебе устраивать скандал, чай, не домашний мальчик. Давай так. Я предлагаю тебе решение ваших проблем, а ты извиняешься и обещаешь впредь быть внимательней, оценивая степень моей информированности".

"Договорились", - дама с откровенным интересом заглядывала мне в глаза, и в её взгляде, я мог поклясться, плескалась ирония вприкуску с грустью. Мол, надоело твоё ослиное упрямство мальчик; сиди, и слушай, поднаберись ума, а потом уже начинай давать советы.

"Я дворянин, родом из Глации. Ношу там баронский титул. Ты - моя жена. Вернее, невеста. Мы приехали просить разрешения на брак у родителей".

После этой реплики моя альта немного опешила. Она с недоверием уставилась в мои глаза, пытаясь найти подвох, да и само предложение было несколько нестандартным, вряд ли альты выходили замуж по человеческим законам. Вон, и меня она просто уволокла в Альтрию.
– "Ничего, кошечка, поживёшь немного по-человечески. С тебя не убудет. Станешь любящей женой, наш брак закрепят в официальных бумагах Глации, и никуда ты уже не денешься. Всё будет предельно официально, и даже когда вскроется небольшой обман, ты уже получишь дворянский титул", - про себя подумал я, не спеша делиться подобными мыслями с возлюбленной.

"Ты не говорил, что родом из Глации", - задумчиво изрекла моя альта. Она была умной девочкой, гораздо умнее меня, так что быстро выхватила рациональное звено в моём предложении. Столь же легко она переступила и через свою гордость, что мне самому удавалось далеко не всегда.

"Ты не спрашивала, милая", - ответил я, отчётливо сознавая, что всё моё торжество утекает в песок любви.

"И твои родители живут в столице?" - продолжала допрос возлюбленная.

"Раньше жили. Если там убивают, вряд ли что-то можно сказать наверняка".

"Я приношу тебе свои извинения, а также обещаю впредь быть внимательней и лучше заниматься твоим обучением", - глядя мне прямо в глаза, отрапортовала моя альта, и уже тише добавила.
– "Мы иногда так делаем, как ты предлагаешь, но только с людьми. Сами в таких... операциях не участвуем. Но в столь сложной ситуации можно пойти и не на такое; уверена, сёстры меня поддержат".

И сёстры действительно поддержали. После того, как Виктория безапелляционно заявила, что сама едет в Глацию, и оборвала несколько попыток альт проявить о ней заботу. Не помогло даже замечание одной из них о возможном потомстве, которое моя возлюбленная, должно быть, уже вынашивает. Наши упражнения на поляне явно оставили неизгладимый след в мечущихся душах собравшихся здесь женщин. В общем, моя дама сердца умела убеждать, чему в немалой степени способствовала её уверенность, готовность жертвовать собой и, конечно же, ослиное упрямство. Я узнавал себя в женщине, и это мне льстило. В итоге, решение было принято ещё до прибытия последних членов совета, которым оставалось только подтвердить его право на существование.

На совете также решили прекратить всякие поставки оружия в Глацию, в особенности, магического, и облегчить правящие роды на предмет уже поставленного. Как дамы собираются его забирать, я мог только догадываться. Не зря же уголовники и официальные лица Веронской империи не спешили расхищать гномские орудия убийства. Были намечены и другие шаги, политического плана, через контакты в других человеческих государствах, но я не стал вдаваться в подробности, резонно посчитав, что это не моё дело. Тем более что с ходу понять хитросплетения политических интриг в государствах, о которых я знал только их названия, для меня было делом гиблым.

В общем, всё произошло так быстро, что я не успел опомниться, как оказался на спине Варгарыная. Теперь мы летели на юго-запад, к какому-то альтовскому городу, где должны были подготовиться к отбытию на конечную точку маршрута.

Из дальнейшего у меня в памяти отложился лишь один эпизод. Уже в городе Виктория на несколько минут покинула меня, а потом предстала предо мной, заставив широко открыть рот от изумления. Она изменилась. Сильно изменилась. И даже я узнал её отнюдь не по лицу. Передо мной стояла блондинка, с распущенными волосами до плеч. Глаза из изумрудно зелёных сделались карими, черты лица как бы расплылись, утратив былую остроту, но от этого женщина не перестала быть красивой. Просто стала другой.

"Где твоя коса, любимая?" - этот момент сильнее всего потряс меня.

"Её нет", - коротко обронила дама, поведя плечиком. При этом меня окатили её эмоции чёрной тоски и растерянности. Она ощущала себя, в буквальном смысле этого слова, совершенно беззащитной без этой своей косы.

"Ну что ты, милая! Ведь твои навыки никуда не делись, как-нибудь обойдёмся ручным оружием", - попытался я немного утешить возлюбленную, обнимая, и заставляя положить голову на моё плечо. Женщина сразу раскрылась навстречу, и действительно немного успокоилась.