Шрифт:
В ЧК её допросили и через несколько дней отправили вместе с приехавшими за ней миссионерами в Москву. Там её обменяли на захваченных в плен после подавления революции в Венгрии революционеров – Бела Кун, Матиаса Ракоши и других. [705]
В 1921 году королевна Елена выпустила у себя в Сербии воспоминания, в которых описала и её арест в гостинице, и допрос в ЧК – в противовес ходившим тогда за границей легендах о «зверствах ЧК», она отметила исключительную вежливость и предупредительность к ней екатеринбургских чекистов». [706]
705
Это не соответствует действительности.
706
РГАСПИ. Ф. 588, оп. 3, д. 12, л. 7, 8.
Документ № 30
Из беседы с И. И. Родзинским в Государственном Комитете Совета Министров СССР по радиовещанию и телевидению.
«(…) Но у нас была другая история в Екатеринбурге. Как-то комиссар станции, уполномоченный по нашей работе, звонит и говорит: “Слушайте, какой-то, говорит, тут вагон служебный появился на линии. Переводят, говорит, его с одного места на другое, торчит на линии, должен отправиться в Москву. Едет из Алапаевска. Я туда, говорит, заходил, там документы наркоминдельские, за подписью Троцкого, который тогда был Наркоминделом одновременно. Какая-то, говорит, великая княгиня едет. Там, говорит, какие-то чины сербской миссии, дипломатической”. Мы говорим: “Ну, ты вагон задержи, пока, чтобы никуда”.
Вот, связываюся с Белобородовым, спрашиваю: “Знает ли он что-нибудь?”
Он говорит: “Нет. Ничего не знаю”. Тоже подтверждает: “Задержать”. Приезжайте, выясняйте, что там такое.
Ну, вот мы приехали. Я приехал, Горин приехал, Медведев Михаил Александрович приехал. Приехали туда. Приходим в вагон этот самый… Классный служебный вагон, большой. Там два в военной сербской форме (видимо, атташе сербский и ещё кто-то, фамилии я не помню).
Ну, вежливо так спрашиваем: “Что это такое?” Это, говорят, по мандату. Повторяют – мандат Наркоминдела на право выезда, что вот им районная организация алапаевская, ну, выдала им эту Елену Петровну. А муж её – Константин [707] там оставался, и ребята там остались в Алапаевске. [708] И разрешение выдано на неё. Она дочь сербского короля Петра была. Наркоминдельский документ, подпись Троцкого тут. Она с вещами, эти два голубчика. Ну, мы им говорим, что до выяснения задержим. Взяли их, выгрузили из вагона со всеми вещами. Их погрузили. У нас были приготовлены экипажи, погрузили их и отвезли в Уральскую областную ЧК.
707
Правильно – Иоанн.
708
Дети Княгини Елены Петровны в это время находились в Петрограде.
Помещение у нас было в этом… Не знаю как теперь называется… Это были номера такие «Американские номера» называлась гостиница. Ну, вот, привезли их туда. Дали им там номер и там они жили, пока выясняли с Москвой. Дня два-три они у нас, видимо, жили. Но потом получили подтверждение: направить в Москву. Направили их в Москву, и она поехала за границу.
А мы уже в это время-то знали, что в Алапаевске, там всех перестреляли, чего, она не знала, что у неё все погибли там: и дети и муж погиб. Она потом очень с остервенением большим… Ну, это понятно, после всего этого, когда там выступала против Советов в Сербии у себя, – неиствовала: детей-то у неё ликвиднули…
Вообще она молодая женщина. Но так они, видимо, рано блекнут. Ну, лет ей совсем немного было: не знаю, было ли ей лет 20–21, может 22. Но выглядела она гораздо старше. [709] » [710]
Документ № 31
Из воспоминаний Князя Императорской Крови Гавриила Константиновича «В Мраморном Дворце».
«(…) 21 августа состоялась свадьба Иоанчика в большом Петергофском дворце.
709
Летом 1918 года Княгине Елене Петровне было неполных 34 года.
710
РГАСПИ. Ф. 588, оп. 3, д. 14, л. 43, 44.
За два дня до свадьбы, то есть 19-го, приехал в Петергоф принц Петр Черногорский, двоюродный брат невесты Иоанчика. Отец, по приказанию государя, встречал его на станции царской ветки. Я поехал в Петергоф на встречу вместе с отцом.
На станции собрались лица свиты, и был выстроен почётный караул. Принц Петр был небольшого роста, с чёрными усиками и довольно красивый. Он очень скромно себя держал. Отец вместе с принцем и мною поехал к государю во дворец, в Александрию. Они поднялись к государю, а я остался ждать внизу. Прием у государя продолжался недолго, и мы вдвоём с отцом вернулись обратно в Стрельну.
Того же числа днём приехал в Петергоф сербский король Петр вместе с невестой Иоанчика принцессой Еленой Петровной и с наследником королевичем Александром, будущим королём-героем Александром Югославским.
Отец, матушка, тётя Оля, мои братья и я поехали встречать его на ту же станцию. На станции собралось всё семейство и много народа. На платформе был выстроен караул от лейб-гвардии Измайловского полка, который был как бы нашим семейным полком.
Государь был в сербской ленте с бриллиантовой звездой. Иоанчик выехал заранее навстречу королю и своей невесте и приехал вместе с ними, в царском поезде.
Король вместе с государем обошёл караул и поздоровался с ним. Иоанчик в поезде учил короля, как надо обходить караул и как с ним здороваться. После взаимных приветствий и представлений государь сел с королём в коляску и поехал в Александрию в Готическую церковь на молебен в сопровождении собственного его величества конвоя. Командир конвоя князь Ю. Трубецкой ехал подле колеса царского выезда с вынутой шашкой.
Государыня поехала вместе с принцессой Еленой за государем и королём, в коляске. Мы все поехали за ними в своих автомобилях, что было некрасиво и нарушало торжественную картину въезда. Иоанчик ехал один в своём открытом сером автомобиле. По дороге стояли шпалерами нижние чины Конвоя собственного его величества Сводного пехотного полка и Петергофского гарнизона, без оружия.