Карета неспеша катилась по тихой дороге.

Вот вдали на пригорке показалось каменное здание, окруженное высокой стеной.

Привратник отпер ворота. Карета въехала во двор. Ее тут же окружили несколько женщин и принялись недружелюбно разглядывать приезжих. Лишь одна из них приветливо кивнула. Это были тихопомешанные, выпущенные на прогулку. Тем не менее даже их вид испугал Лили, и она невольно схватила Гагена за руку.

— Теперь вы видите, графиня, куда вы попали, — негромко сказал Гаген. — К сожалению, изменить пока ничего нельзя. Обстоятельства оказались сильней нас. Но не теряйте мужества, я буду бороться за вас.

— Все напрасно. Мне больше не на что надеяться, — также тихо отвечала Лили, со страхом глядя на окна с решетками. — Боже мой, неужели это явь, а не кошмарный сон?! Ужасно, ужасно!

Она отвернулась и закрыла лицо руками.

Гаген слышал, что она тихо плачет, и это разрывало ему сердце.

— Возьмите себя в руки, графиня, вы и так уже пролили слишком много слез, — сказал он как можно мягче. — Обещаю вам, что приложу все усилия, чтобы побыстрей вызволить вас отсюда и добиться торжества истины. Силой здесь ничего не сделаешь. Надо действовать хитростью. Поэтому наберитесь терпения. Некоторое время вам придется побыть здесь.

— Если бы только Бруно выжил.

— Я надеюсь на это.

— Он еще не знает, что со мной произошло?

— Ему еще рано говорить об этом.

Гаген открыл дверцу, вышел из кареты и помог выйти Лили. Большая часть прогуливающихся помешанных не обращала на них никакого внимания.

Лили предстояло теперь находиться здесь, среди этих людей.

Приехавшие пересекли двор и позвонили у закрытых дверей. Распахнулось небольшое оконце, выглянул сторож.

— Проводите нас к директору, — сказал Гаген.

Сторож провел их в приемную и доложил о посетителях.

— Прошу вас войти! — раздался резкий голос.

Гаген пропустил Лили вперед и последовал за ней. В кабинете вместе с директором находился и его помощник.

Гаген назвал себя.

— А, вы привезли молодую даму, — сказал директор. — Что ж, милости просим. Вам, сударыня, предстоит некоторое время провести вместе с нами и подышать нашим прекрасным деревенским воздухом.

Лили не смогла преодолеть охватившее ее отчаяние. Глаза девушки наполнились слезами.

— О чем вы плачете, сударыня? Вы здесь очень приятно проведете время и укрепите свое здоровье.

— Вы ошибаетесь по поводу меня, — сказала Лили, овладев собой. — Я прекрасно понимаю, куда попала и что мне предстоит. А плачу я оттого, что чувствую себя очень несчастной. Я оказалась жертвой коварной интриги.

Директор кивнул, как бы желая сказать этим, что очень часто слышит подобные слова. Гостеприимным жестом он предложил Лили и Гагену присаживаться.

— Итак, вы та самая особа, о которой писал мне доктор Феттер, — произнес он полувопросительно, полуутвердительно.

При этом имени Лили вздрогнула.

— Да, та самая, — ответил за нее Гаген.

— Как вы понимаете, я должен вести списки всех находящихся здесь, — сказал директор, открывая толстую книгу. — Как ваше имя, сударыня?

— Графиня Варбург, — отвечала Лили.

— Да, совершенно верно, — согласился директор, которому коллега Феттер сообщил об этом пункте помешательства, и обратился к Гагену: — Может быть, вы мне подскажете, как зовут сударыню?

— Очень сожалею, — пожал плечами Гаген, — но мне нечего добавить к словам моей спутницы.

— В таком случае, придется пока довольствоваться этим, — сказал директор и принялся записывать названное имя, а также возраст новенькой и ее вероисповедание.

— Прежде чем мы расстанемся, — сказал Гаген директору, — я просил бы вас уделить графине особое внимание.

— Конечно, уважаемый коллега, можете не сомневаться, что молодой особе будет оказано здесь всевозможное внимание.

— Графиня, без сомнения, получит отдельную комнату?

— Да, конечно… если в том появится необходимость.

— Графиня сможет свободно гулять?

— В пределах двора, — сказал директор, разводя руками. — Большей свободы мы, к сожалению, предоставить не можем. Но во дворе молодая дама сможет гулять столько, сколько потребуется для ее здоровья.

— Значит, я пленница… — с потерянным видом прошептала Лили.