Конан заговорил властным королевским тоном, и человекообразное существо, затянутое в кожу, инстинктивно повиновалось. Он распустил веревки медленно, потому что вывернутые суставы отозвались на ослабление пут нестерпимой болью, способной соперничать с пытками.

Взяв кувшин с вином с соседнего стола, Конан поднес его край к губам умирающего. Зорат сделал несколько глотков и поперхнулся, так что струйка вина потекла ему на грудь.

В налитых кровью глазах блеснули искорки узнавания, и покрытые пеной губы шевельнулись, горячечно прошептав несколько слов на котхийском диалекте.

– Выходит, это смерть? Мои невыносимые страдания подошли к концу? Потому что ты – король Конан, который погиб при Валькии, а это значит, что и я попал в царство мертвых.

– Ты еще жив, – сказал Конан. – Но ты умираешь. Тебя больше не будут пытать. Я об этом позабочусь. Но более я ничем не смогу тебе помочь. А перед смертью скажи, как открыть шкатулку!

– Мой железный ящик, – задыхаясь, словно в бреду, произнес Зорат. – Он закален в нечестивом пламени в огненных горах Кроши; его металл не может вскрыть ни одно зубило. О, сколько драгоценностей он перевез, странствуя по всему миру! Но еще никогда в нем не было такого сокровища, как сейчас.

– Скажи мне, как открыть его, – продолжал уговоры Конан. – Тебе от него все равно нет проку, а мне он может помочь.

– Да, ты – Конан, – прошептал котхиец. – Я видел тебя сидящим на троне в большом зале Тарантии, с короной на голове и скипетром в руке. Но ты мертв, ты погиб при Валькии. И я знаю, что и мой конец близок.

– Что говорит эта собака? – нетерпеливо рявкнул Вальброзо, который явно не знал котхийского. – Он скажет нам, как открыть шкатулку?

Звук его голоса словно вдохнул жизнь в израненную грудь Зората, и тот обратил взор налитых кровью глаз на конта.

– Я скажу это одному Вальброзо, – проговорил он по-зингарийски. – Смерть уже стоит предо мной. Наклонись ко мне, Вальброзо!

Тот повиновался, и его смуглое лицо озарилось алчностью; стоявший за его спиной мрачный капитан Белозо шагнул ближе.

– По очереди нажми на семь черепов на боковой стенке шкатулки, – выдохнул Зорат. – Потом нажми на голову дракона, который извивается на крышке. Потом нажми на сферу, зажатую в зубах дракона. Потайной замок откроется.

– Быстрее, подай мне шкатулку! – выругавшись, вскричал Вальброзо.

Конан поднял ее и поставил на помост, но Вальброзо плечом оттолкнул его в сторону.

– Дай я сам открою его! – вскричал Белозо, шагнув вперед.

Вальброзо, в глазах которого пылала жадность, обругал его и заставил отступить.

– Прочь! Я открою ее! – выкрикнул он.

Конан, рука которого инстинктивно метнулась к мечу, посмотрел на Зората. Глаза того остекленели и воспалились, но он не сводил их с Вальброзо, он смотрел на него со жгучей ненавистью; показалось или по губам умирающего действительно скользнула мрачная улыбка? Купец согласился открыть секрет только после того, как понял, что умирает. Конан повернулся, наблюдая за Вальброзо. Умирающий неотрывно смотрел на него.

На боковой стенке в переплетении ветвей незнакомых деревьев были выгравированы семь черепов. На крышке в окружении сложных узоров вздыбился инкрустированный дракон. Вальброзо, торопясь, нажимал на черепа. Вот он большим пальцем надавил на голову дракона, вскрикнул, резко отдернул руку и сердито затряс ею.

– Я укололся об острый край узора, – прорычал он.

Он нажал на золотую сферу, которую сжимал в зубах дракон, и крышка откинулась. Всех присутствующих ослепило яркое золотистое пламя. На мгновение им показалось, будто внутри ящичка горит живой огонь, языки которого выбивались наружу и лизали воздух. Белозо вскрикнул, а Вальброзо затаил дыхание. Конан стоял неподвижно, потеряв дар речи и будучи не в силах отвести взор от сгустка пламени.

– Митра, вот это камень!

Рука Вальброзо нырнула в шкатулку и извлекла оттуда пульсирующую алую сферу, заполнившую комнату переливами искрящегося сияния. И вдруг умирающий торговец на дыбе хрипло расхохотался.

– Глупец! – выкрикнул он. – Драгоценный камень – твой! Но вместе с ним я подарил тебе смерть! Царапина на твоем пальце… Взгляни на голову дракона, Вальброзо!

Они обернулись и уставились на крышку шкатулки. Из раскрытой пасти дракона торчал кончик тускло сверкающей иглы.

– Зуб Дракона! – пронзительно вскрикнул Зорат. – Он смазан ядом черного стигийского скорпиона! Глупец! Глупец, вздумавший голыми руками открывать шкатулку Зората! Смерть! Ты уже мертв!

И торговец умер с кровавой пеной на губах.

Вальброзо зашатался, крича:

– О, Митра, я весь горю! В моих жилах течет жидкий огонь! Мои суставы лопаются изнутри! Смерть! Смерть!

Он вскинул руки и повалился на пол. Последовало мгновение жестоких судорог, когда руки и ноги его выкручивались под немыслимыми углами, а потом он выгнулся и замер, остановившимся взором глядя в потолок. Губы его раздвинулись в зловещей ухмылке, обнажая почерневшие десны.