Шрифт:
– Что?
– Два разрешенных «с»: спокойствие и сон! Одно – в минусе… – улыбается Николай.
– Что, какое? – рассеянно переспрашивает Владислав.
– Ну, одно «с» – секс… – объясняет Николай и снова добавляет: – Все, как всегда…
– Это все?
– Почти… Говорил, что я должен проследить, чтоб ты вовремя лег. Надежды возлагает… Слушай! А это правда?
– Что?
– Не прикидывайся! Тебя ж в Италию пригласили. Что решил?
– Я еще не решал… – нехотя отвечает Владислав.
– А что… – начинает Николай, но очередной длинный звонок не дает ему продолжить фразу. – О, кажется, междугородная. Я возьму!
Но Вельченко опережает его и хватает трубку сам.
– Алло! Алло! – кричит он и тихо взволнованно добавляет: – Когда?..
Кладет трубку. И под изумленным взглядом товарища начинает быстро одеваться.
…Обшарпанная квартира в родном городке Владислава.
Здесь живет Сливка с матерью – подруга детства и бывшая одноклассница.
Городок почти не изменился. Хотя на месте некоторых бараков – трехэтажные дома, на улицах неоновые вывески над лотками с претенциозными надписями «Чикаго», «Парадиз», «Лас-Вегас».
В квартире – полумрак, цветные блики на стенах. Мать закончила говорить по телефону. Она немного подшофе…
За столом, на котором свалены в кучу объедки, бутылки, грязные тарелки со вчерашней засохшей едой, сидит соседка.
Мать Сливки опрокидывает рюмку, поворачивается к ней, но больше обращается к себе.
– Дозвонилась-таки! – говорит она. – Он крутой теперь. Даст Бог – поможет…
Соседка поднимает на нее бессмысленный взгляд, бормочет:
– Денег вам теперь нужно – немеряно. И почему она с ним не поехала тогда? Связалась с этим подонком…
– А помнишь, как он за ней бегал? – вздыхает мать Сливки. – Ох, дура, дура! Шлюха непутевая! Он и в голову не брал, что она голь перекатная! Ох, глупая девка, ох, глупая… Теперь, подрезанная, – кому нужна? Что я с ней делать буду?
– Она что, калека теперь?
– Калека? – вскидывается мать. – Врач говорит, что месяца два лежать… Личико вроде бы уцелело. – Она опрокидывает рюмку и снова начинает причитать: – Ах, глупая девка, ох, глупая… Ну, не поехала с ним – очень гордая, так пусть он хоть денег даст на лекарства! Сказали: срочно! Где мне их взять??
На стене в полумраке – маленькая черно-белая фотография: Сливка с матерью и отцом. Еще – счастливая, полная, улыбчивая семья.
Все прошло…
Сливка – давно уже не Сливка, а Ярослава – самая красивая девушка в районе, о которой судачат разное. И что из этого правда, а что – нет, уже никто не разберет.
А она и сама готова поддерживать слухи о себе, ничего не отрицает.
Ни того, что была в одной шайке-лейке с Марадоной, вот теперь и отправил ее в больницу – из-за ревности.
Ни того, что, как говорят, берет целых сто гривен за ночь.
Ни того, что… что упадал за ней САМ Владислав Вельченко – футбольный кумир местных болельщиков, гордость страны и бывший земляк по кличке Хутболист.
Короче говоря – «тертый калач» эта Сливка-Ярослава, местная Мессалина!
И жить этой грешнице недолго – Марадона постарался. А деньги на лекарства, да и сами лекарства здесь днем с огнем искать надо. А кто этим будет заниматься?
Женщины снова с горя наливают по рюмке…
Всего три года прошло с тех пор, как приезжал за Сливкой Владислав Вельченко. Приезжал из столицы, и вся местная малая и большая босячня бежала за ним по их улице до самого Сливкиного дома.
А потом сидели они на том холме, откуда видны терриконы, и Сливка сказала ему то, о чем сейчас не жалеет.
О чем жалеть, если и так понятно: прославленные футболисты женятся только на равных себе. На моделях, на актрисах или просто – на светских красавицах, дочерях олигархов, обеспеченных под завязку.
А Сливка – никто и ничто.
Сказала об этом коротко и замолчала. Знала: послушается. Он всегда ее слушался.
Сказала, как отрезала, а потом попросила пить. И жадно пила пепси-колу из протянутой им бутылки. А он только молчал и смотрел на нее, как она пьет, как отбрасывает волосы, как пытается прикурить сигарету, чтобы казаться такой, какой ее здесь знает каждая собака.
– Это все неправда! – говорит он.
– Это правда, – жестко говорит она и ловко сплевывает в пыль.