Заложив руки за спину, швейцарский посол вышел из кабинета. Невесело хмыкнув в удаляющуюся спину, Бокий произнес:

– Оружие отнести в машину! Провести обыск по всей форме. А всю эту роскошь, – поднял он с тумбочки лазурную статуэтку, – изъять!

– Но позвольте, – подался вперед Евгений Карлович, – это даже не драгоценности, а поделки!

– Вот мы и разберемся что к чему… У нас есть свои оценщики. А с вами, господин Фаберже, и с вашей матушкой у нас будет разговор особый. Было объявлено сдавать оружие, однако вы не только не сдали, но устроили в здании настоящий оружейный склад. До особого распоряжения вы не должны покидать Петроград. Вам все понятно?

– Да, – глухо проговорил Евгений Карлович.

У Московской заставы Прокопий остановился и подробно расспросил о Большакове. Начальник патруля лишь едко хмыкнул, а потом переспросил:

– Ты второй, кто о нем спрашивает… Значит, говоришь, что контра?

– Так оно и есть.

– Ишь ты, а ведь и не скажешь. Даже меня провел… Документик показывал, кожанкой своей новенькой поскрипывал.

– Куда он мог поехать?

– А я тебе вот что хочу сказать, дорогой товарищ, нынче для всей этой контры одна дорога. В Псков! Добровольческий корпус из бывших офицериков собирается. Только ты поспешил бы, уйти могут.

– Грузимся, товарищи, – распорядился Прокопий, поторопив бойцов, покуривающих цигарки.

В течение следующего дня проехали Сиверское и Плюссу, где бойцы на заставах, узнав по фотографии Большакова, уверенно показывали направление, в котором двинулся грузовик. У села Стуругова их машина крепко влипла в распутицу, задержавшись на долгих три часа. И когда темень стала поджимать, решили переночевать в небольшом селении Выселки, состоявшем из полусотни изб.

Проехали по чернеющему в ночи селу, стараясь отыскать подходящее место для постоя, и тут у одного из дворов Прокопий заметил грузовую машину.

– Она, – проговорил он. – Догнали сволочей, а я уж думал, что и не доберемся. – Заглушив мотор, он выпрыгнул на землю. В кузове, ожидая команды, сидели бойцы. – Вот что, товарищи, они вот в этом доме, – показал Прокопий на окошко, в котором тускло коптила лампа. Как я зайду, следом за мной. Оружие держать наготове!

Стараясь не шуметь, бойцы повыпрыгивали из кузова. Гуртом встали у крыльца, а Прокопий ударом ноги вышиб дверь, выдернув из косяка длинную щепу. В глубине избы упал опрокинутый стул, и он, дважды пальнув в потолок, заорал, надрывая легкие:

– Лежать!!

Следом, барабаня каблуками по опрокинутой двери, в избу ринулись бойцы. В комнате за небольшим столом сидели Большаков с Николаем и молодая женщина. Старик с широкой седой бородой, видно, хозяин избы, вжался в кованый сундук и испуганно приговаривал:

– Батюшки святы, батюшки святы…

– Вижу, не ожидал, товарищ Большаков… Разоружить, – приказал Прокопий.

Двое бойцов подошли к сидевшим:

– Руки подняли, контра!

Большаков с мужчиной подняли руки. Простучав по карманам, вытащили у Василия два нагана, у молодого мужчины, по всей видимости, офицера, браунинг и деловито рассовали себе по карманам.

– Ловко ты меня, товарищ Большаков. А теперь скажи, где чемоданы?

– Позвольте узнать, товарищи, о каких чемоданах идет речь? – простовато поинтересовался молодой мужчина.

– Ваньку валяешь, – хмыкнул Прокопий. – Только Советская власть баловства не любит. Считаю до трех, если не отдашь, пристрелим, а чемоданчики эти мы все равно найдем.

– Постойте, – примирительно выставил вперед руки Николай. – Вижу, несмотря на молодость, вы весьма серьезные люди. Нам неприятности ни к чему. Давайте сделаем так, вы идете своей дорогой, а мы идем своей. Я вам сейчас достану чемоданы, они за шторкой, – показал он на русскую печь, занимавшую едва ли не половину горницы.

– Только не дури, – наставил на него револьвер Прокопий. – Буду стрелять.

– Зачем мне неприятности, товарищи, – пожал плечами офицерик. – Забирайте все, что вам принадлежит по праву. – И, откинув занавеску, показал на четыре чемодана, стоявших рядком.

– Никанор, – сказал Прокопий одному из бойцов, – оттаскивай чемоданы к машине.

– Слушаюсь, – бодро отозвался боец и, взяв два чемодана, вышел из горницы.

Вскоре вернулся и так же бодро подхватил еще два чемодана.

– А тяжелые, – невесело буркнул он, выходя из комнаты. – Что там, золото, что ли?

– Угадал, товарищ, золото… А вы не хотите разве глянуть? – спросил офицерик у Прокопия. – Может, мы вас обманываем. Вот привезете вы чемоданчики на Гороховую, а там обломки кирпичей. Конфуз большой выйдет!

Предложение показалось Прокопию дельным.

– Никанор, открой чемодан, что в нем лежит? Может, господа офицеры шуткуют.

– Да какие могут быть шутки с Советской властью?

– Ключики извольте.