Ему было неприятно на это соглашаться. Один взгляд на Еву – тонкую такую, очевидно слабую – и возникало желание вообще запретить ей соваться туда. Но как такое запретишь? Да и потом, он знал больше, чем можно было увидеть.

Поэтому он заставил себя действовать жестко. Не следить за ней, не думать о ней вообще. Просто сосредоточиться на том, что должен сделать он. Выполнить это. А потом уже вспоминать, что он пришел сюда не один!

Дверь в конюшню оказалась не заперта. Рядом с ней, как и сказала девушка, стояли двое. И посторонних они точно не ожидали! Тот, что достался Максиму, так и застыл с сигаретой во рту, явно не веря своим глазам.

Он был одного с парнем роста, но толще раза в два, поэтому медлить не стоило. Максим ударил в солнечное сплетение, в живот, и, когда противник согнулся пополам, ребром ладони в висок. Этого было недостаточно, чтобы свалить его… но достаточно, чтобы вывести из строя. Поэтому Максим быстро сорвал у него с пояса пистолет, а потом уже ударом ноги откинул назад, в груду соломы, валяющуюся у стены.

Он тут же повернулся к Еве, но ей помощь была не нужна. Девушка стояла над обездвиженным телом мужчины, скрестив руки на груди.

– Я ведь сказала, что достану тебе пистолет, – усмехнулась она. – Только один. Я думала, два будет. Но у этого пистолета нет. Поэтому будет один.

– Я могу отдать его тебе.

– Не надо. Я не люблю стрелялки. Слишком громко. У меня от выстрелов голова болит.

– Голова болит у тех, в кого стреляют, – пробурчал Максим. – Что это за место вообще такое?

Никаких лошадей внутри не наблюдалось. Конюшню даже освободили от деревянных перегородок, обычно использующихся как загоны, пространство разграничивали только редкие колонны. С одной стороны были свалены груды сена, опилок, стоял большой закрытый морозильник. С другой были расположены клетки.

Три из них, ближайшие к выходу и довольно большие, пустовали, хотя, судя по мусору и отходам жизнедеятельности внутри них, пустовали временно. В одной из клеток находились сразу две жестяные миски, в других – по одной. На грязном полу валялись обглоданные кости и кожура от фруктов. В дальнем конце зала тоже стояли клетки, но Максим не мог рассмотреть, есть ли кто в них.

Вид пустующих клеток заставил Еву нахмуриться:

– Плохо.

– Что именно?

– Что тут никого нет. Раз тут никого нет, то где-то они есть. Во дворе тоже нет. В дом увели. И не зря!

– Кого-то вроде сюда вернуть собирались… слушай, ты запах чувствуешь?

Воняло в конюшне неслабо, и совсем не лошадьми. Похожий запах у Максима ассоциировался со зверинцем в цирке, однако тут он был гораздо сильнее. И все же, несмотря на эту вонь, нотки дыма парень уловил очень быстро.

Определить их источник оказалось просто. Обернувшись, он увидел первые робкие цветки пламени в том месте, куда упала непотушенная сигарета охранника. При таком количестве соломы и опилок ситуация могла стать критической очень быстро!

Пожар нужно было срочно тушить, пока это еще можно было сделать своими силами. Вот только сделать это Максим банально не успел, потому что в дверном проеме появились еще двое охранников. И на этот раз не одни.

На металлической цепи они вели крупную пантеру. На огромную кошку был надет причудливого вида намордник, однако других средств защиты не наблюдалось. До этого животное вело себя спокойно, но увидев посторонних, прижало уши к голове и глухо зарычало.

– На месте стоять! – Максим направил на них пистолет, становясь так, чтобы Ева осталась у него за спиной. – Не двигаться!

У этих охранников огнестрельного оружия тоже не было, но они сдерживали пантеру, и в этом было их преимущество. Ситуация как будто застыла, не давая ни одной из сторон права безопасного, победного хода.

Но ожидание длилось недолго. За них все решил огонь, полыхнувший с новой силой. Он напугал пантеру, животное рванулось в сторону, отчаянно пытаясь стащить с себя намордник. Один охранник попытался угомонить хищницу, второй же решил, что сейчас самое время выслужиться. Выхватив из-за пояса нож, он кинулся к Максиму.

Ева была права. Нельзя так просто перебороть внутренние ограничения и убить человека. Даже если он враг. Даже если он вроде как заслужил это. Он все равно человеком остается! А не стрелять нельзя, ведь противник от сомнений не страдает…

Поэтому Максим выстрелил, как и советовала девушка, в ногу. Причем пуля прошла по касательной, оставив лишь глубокий порез на голени. Но на бетонный пол все равно брызнула свежая кровь, и пантера, только-только избавившаяся от намордника, заметила это.