– Пенелопа, это ты?

Некоторое время они молча разглядывали друг друга. Да, они совсем не те, что были. Но улыбка, голос, глаза, все это осталось прежним.

– Вернулась! А я думала, ты погибла!

– И я была уверена, что тебя нет в живых…

Подруги бросились навстречу друг другу и обнялись со слезами на глазах. Они плакали, смеялись и пытались говорить одновременно, что получалось не очень. Такое неожиданное обретение, такая встреча! Такое воссоединение после стольких лет разлуки!

Не представляю, сколько мы просидели, взявшись за руки, и все говорили, говорили и никак не могли наговориться. Ведь столько нужно было рассказать. А столько еще осталось недосказанным. Нас провели в беседку, заплетенную виноградной лозой с наливающимися гроздьями, принесли кувшин холодного лимонада и целую тарелку миндального печенья. Алекс с готовностью принялся уминать угощение.

Я познакомила подругу со своими родственниками, а та представила мне своих дочь и внучку.

– Сарика и Димитра. У меня есть еще одна дочь. Она врач и замужем тоже за врачом. Они живут в Чикаго. Ее зовут Пенелопа.

Надо же, Йоланда назвала свою дочь в честь меня. Я почувствовала себя польщенной, и одновременно мне стало неловко при мысли о том, что самой мне предъявить нечего.

– У тебя есть их фотографии? – перевела я разговор на детей Йоланды.

– Конечно, я покажу их тебе потом. И своих внуков, Тони и Андреаса. Муж погиб в 1948 году, когда начались известные события… Ты же знаешь. С тех пор я одна. Все эти годы меня спасала земля. Да и дети выросли хорошие. А ты? У тебя есть семья?

Лоис мгновенно пришла мне на помощь.

– Тетя до семидесяти лет работала в Африке. Лечила там людей. Да, тетя? – Лоис говорила по-гречески не очень, но в общем-то ее все поняли.

– Ах, нам столько еще предстоит рассказать друг другу! – мечтательно вздохнула Йоланда. – Но это потом. После ужина!

Лоис отрицательно покачала головой.

– Боюсь, что без нас. Нам с Алексом нужно возвращаться в город. Но я могу забрать тетю Пен позднее.

– Тогда завтра прошу всех к нам на обед! – Приглашение прозвучало как приказ. – А насчет Пенелопы не волнуйтесь! Мой сын отвезет ее вечером на вашу виллу.

Я сидела, разомлев в тени, и предавалась воспоминаниям. Я вдруг во всех подробностях вспомнила свадьбу Йоланды. Такое чувство, словно это была вчера. Столы, накрытые яркими разноцветными скатертями, гости в национальных костюмах, музыканты, самозабвенно наигрывающие веселые мелодии, красавица-невеста. Я вспомнила, как не хотела вначале ехать на эту свадьбу, ничего не зная о новобрачных, и каким приятным сюрпризом стала для меня встреча с невестой. И вот спустя столько лет я снова сижу на той же самой ферме, и будто ничего вокруг не изменилось.

Сарика пригласила моих в дом и повела показывать им новую виллу. Мы остались с Йоландой одни.

– Мне столько всего надо рассказать тебе! – снова вздохнула Йоланда.

– Это ты возложила цветы на могилу Брюса? – Я больше не могла ждать ни минуты. Любопытство распирало меня.

Она улыбнулась.

– Так ты видела! Сарика каждый год в годовщину его смерти отвозит на могилу цветы. Ну, а в этом году мы специально возложили еще один букет, приурочив его к мемориальным торжествам. Так ты догадалась, что это…

Я кивнула в знак согласия.

– Я сразу поняла, что это цветы от человека, который лично знал Брюса. Но поначалу я не могла поверить, что этот человек – ты. Ведь я была уверена, что немцы схватили тебя и потом… Я должна о многом рассказать тебе.

– Погоди! – Йоланда схватила меня за руку. – Не будем пока о грустном, ладно? Мне говорили, что тебя депортировали тоже. А потом я долго ждала от тебя весточки, но не дождалась и решила, что ты всех нас забыла.

– Никогда! После войны я сильно болела. У меня был нервный срыв, и я долго приходила в себя. Мне хотелось забыть обо всем! Но если бы я знала, что ты выжила…

– А я долго не знала о том, как погибли мои родители. А потом всплыла эта страшная правда о затонувшем корабле…

– Я тоже была там! – выкрикнула я на одном дыхании. – Но мне повезло спастись. Ужасно! Остаться в живых, когда все твои друзья погибли!

– Пойдем, я покажу тебе мой сад! – мгновенно взяла ситуацию под контроль Йоланда, решительно переключившись на день сегодняшний. – Знаешь, когда мне грустно, я всегда иду в сад. Сажусь там и подолгу любуюсь на горы. Они согревают мою душу и исцеляют ее получше любого лекарства. Наши горы, они вечны! И всегда прекрасны. Кстати, я должна угостить тебя своим тимьяновым медом. Его считают лучшим во всем Апокоронасе.