Шрифт:
Натали недоверчиво изогнула бровь:
– Вы хотите сказать, это не вызвано тем, что у нас с Саймоном были отношения?
– Разумеется, нет, – гладко соврал Роберт. – Ничего личного. Только бизнес.
– Не надо мне этих речей в духе «Крестного отца». Я видела фильм.
Роберт понимающе кивнул, по-прежнему глядя в пространство за ее спиной.
– Алекс вас проводит. Если хотите, я могу позвонить в Харрисберг. Возможно, кому-то из сенаторов нужны работники.
– А идите вы на хрен! – Натали резко встала со стула. – Туда же могут прогуляться и сенатор Тэлбот со своим сыночком. Они просто захотели избавиться от меня. Думают, я утрусь и рта не раскрою? Нет, игра еще не окончена. Эндрю Сэмпсону из «Вашингтон пост» будет очень интересно узнать от меня, какими методами действуют Тэлботы.
Роберт поднял руку:
– Прошу вас, не распаляйтесь. Я же сказал, что могу найти вам работу в Харрисберге.
– А я не желаю ехать в этот долбаный Харрисберг. Слышите, Роберт? Я хочу знать, почему меня выкинули. До сих пор моей работой все были довольны. Вы это знаете.
Взгляд руководителя переместился на Алекса.
– Оставьте нас на минутку.
Алекс ушел, плотно закрыв дверь.
– Послушайте, Натали. Не надо бросаться угрозами, которые вы не готовы осуществить.
– Я очень даже готова их осуществить.
– Это было бы весьма недальновидно.
– Плевать мне на дальновидность!
Роберт поерзал в кресле:
– Вас же не выбрасывают без цента в кармане. Избирательный штаб выплатит вам щедрое выходное пособие. Подробности мы сообщим в письме, которое пришлем вам домой.
– Взятка за молчание?
– Выходное пособие в связи с увольнением, вызванным финансовым положением работодателя.
– Меня не колышет, как это у вас называется. – Подхватив сумочку, Натали прошла к двери. – Передайте Саймону: у него есть двадцать четыре часа, чтобы позвонить мне. Если он этого не сделает, то впоследствии пожалеет.
Открыв дверь, Натали вышла в коридор и, громко стуча каблуками, пошла прочь.
С того дня прошло уже больше двух недель. Саймон не позвонил. В редакции «Вашингтон пост» получили ее разоблачительные материалы. «Фед-экс» подтвердил доставку бандероли. Однако ни Эндрю Сэмпсон, ни кто-либо из газетчиков до сих пор не связался с ней. Возможно, Эндрю решил не публиковать ее откровений, посчитав их более уместными для какой-нибудь бульварной газетенки.
После того как Натали отправила им флешку, в ее квартиру наведался непрошеный гость. Не требовалось обладать блестящим интеллектом, чтобы понять: вор имел самое прямое отношение к избирательному штабу сенатора. У Натали исчезли ноутбук, цифровой фотоаппарат, несколько папок и флешек. Словом, ее лишили всего, чем она могла бы шантажировать Саймона или кого-то еще.
Взятку за молчание она действительно получила: двадцать пять тысяч долларов. По мнению Натали, таких денег ей вполне хватит для начала новой жизни в Калифорнии. Ей было не жаль покидать Вашингтон и все начинать заново. Ничего, отомстить сенатору Тэлботу и Саймону она сумеет и из Сакраменто.
Правда, теперь, когда она ничем не могла подкрепить свои обвинения, ни один уважающий себя журналист не станет принимать ее всерьез. Но она может на время затаиться, а осенью продать эту историю какому-нибудь таблоиду. Почему бы не устроить маленькую октябрьскую сенсацию? Кто-нибудь ей в этом обязательно поможет.
Улыбаясь самой себе, Натали стала собирать вещи.
Глава шестьдесят восьмая
28 декабря 2011 года. Селинсгроув, штат Пенсильвания
Джулия и Габриель стояли в ванной. Их глаза были прикованы к двум полоскам тестов на беременность, лежавшим на туалетом столике. Оба теста показывали одинаковый результат.
– Джулианна, – нежнейшим шепотом позвал Габриель.
Но Джулия смотрела не на мужа, а на тесты. Она стояла неподвижно, словно олень, пытающийся казаться незаметным для хищника.
– Это моя вина, – сказал Габриель.
Он хотел обнять Джулию, однако решил, что лучше не стоит.
Джулия повернулась к нему. Судя по ее лицу, она только сейчас заметила, что в ванной не одна.
– Как это может быть твоей виной?
– Я тебя не оградил. Я же знал, как ты опасаешься беременности. Я должен был бы пользоваться презервативом. Постоянно спрашивать, не забыла ли ты принять таблетки… Получается, я тебя подвел.
Джулия закрыла глаза и глубоко, очень глубоко вдохнула:
– Габриель, ты ничем меня не подвел. Это я дура, забывшая про таблетки.
По ее щеке покатилась слезинка.