А потом пришло то будоражущее нервы понимание, что ничто из этого невозможно познать - ни ужас, ни экстаз, не испытав на своей шкуре загадку битвы. Стремление Старбака как можно быстрее разгадать эту загадку смешивалось в желанием отложить столкновение, а его пыл - с яростной жаждой, чтобы сражение никогда не произошло. Всё это было очень запутанно.

Адам, освободившись от разговора с отцом, развернул лошадь обратно к Старбаку.

– Поедем к реке, искупаемся.

– Искупаемся?
– Старбак боялся, что это занятие могло стать новым увлечением Адама.

– Тебе полезно искупаться!
– пылкость Адама подтвердила опасения Старбака.
– Я разговаривал с доктором, который утверждает, что купание продлевает жизнь!

– Чепуха!

– Наперегонки!
– Адам пришпорил лошадь и поскакал прочь во весь опор.

Старбак чуть медленнее последовал за Адамом на своей уже уставшей кобыле, когда тот повел его вокруг города по тропам, которые он знал с детства, приведя к небольшой лужайке, являвшейся, как решил Старбак, частью поместья Семь Источников. К тому времени, как Старбак достиг реки, Адам уже разделся. Вода была прозрачной, а растущие по берегам деревья усыпаны весенними цветами.

– Какой доктор?
– окликнул своего друга Старбак.

– Его зовут Вессельхефт. Я ездил навестить его в Вермонт, по поручению матери, конечно же. Он рекомендует диету из черного хлеба и молока и часто принимать то, что он называет sitz-bad.

– Сидячую ванну?

– Называй это sitz-bad, мой дорогой Нат. Лучше всего называть это по-немецки, как и все способы лечения. Я рассказал маме о докторе Вессельхефте, и она обещала, что попробует всё, что он рекомендовал. Ты идешь?
– Адам не стал ждать ответа, а голым нырнул в реку. Он всплыл с криками, явно отреагировав на температуру воды.
– До июля не прогреется, - объяснил он.

– Может, я просто посмотрю на тебя.

– Не глупи, Нат. Я думал, что уроженцы Новой Англии - люди смелые.

– Но не безрассудно смелые, - сострил Старбак, подумав о том, как же хорошо снова быть рядом с Адамом. Они не виделись несколько месяцев, хотя в первые мгновения встречи казалось, будто прошло совсем немного времени.

– Давай же, трусишка, - позвал Адам.

– О Боже, - Старбак прыгнул в прозрачную прохладу и вынырнул с криками, как только что Адам.
– Она ледяная!

– Но это полезно для тебя! Вессельхефт рекомендует принимать холодную ванну каждое утро.

– Разве в Вермонте не находятся больницы для душевнобольных?

– Возможно, - засмеялся Адам, - но Вессельхефт абсолютно разумен и весьма успешен.

– Я предпочту умереть молодым, чем терпеть холодную воду каждый день, - Старбак выбрался на берег и лег на траву под теплым солнцем.

Адам присоединился к нему.

– Итак, что случилось во время налета?

Старбак рассказал ему, хотя и опустив детали об угрюмости Фалконера на обратном пути. Вместо этого он превратил этот набег в нечто комичное, цепь ошибок, в результате которых никто не пострадал и никто не был обижен. Закончил свой рассказ он словами о том, что не считает, что война будет более серьезной, чем этот рейд.

– Никто не хочет настоящей войны, Адам. Это же Америка!

Адам пожал плечами.

– Север не собирается нас отпускать, Нат. Союз слишком для него важен, - он помедлил.
– И для меня.

Старбак не ответил. На противоположном берегу реки паслись коровы, и в наступившей тишине он неожиданно четко услышал, как они выдирают зубами траву. Колокольчики монотонно позвякивали, и этот звук соответствовал зловещему настрою Адама.

– Линкольн призвал семьдесят пять тысяч добровольцев, - сказал он.

– Я слышал.

– И газеты северян пишут, что еще в три раза больше человек будут готовы к июню.

– Тебя пугают эти цифры?
– несправедливо обвинил его Старбак.

– Нет. Меня пугает то, что эти цифры означают, Нат. Я боюсь, что Америка скатится в варварство. Боюсь, что увижу глупцов, с воплями въезжающих в битву только ради того, чтобы получить от нее удовольствие. Боюсь, что наши друзья по школе станут гадаринскими свиньями [9] девятнадцатого столетия, - Адам искоса бросил взгляд на противоположный берег реки, на покрытые яркими цветами и свежей листвой деревья на далеких холмах.

– Жизнь так хороша!
– произнес он через некоторое время энергично, но печально.

– Люди сражаются, чтобы сделать ее лучше, - ответил Старбак

Адам рассмеялся.

– Не глупи, Нат.

– А по какой еще причине им сражаться?
– напирал Старбак.

Адам развел руками, будто предполагая, что на этот вопрос может найтись тысяча ответов, и ни один из них не имеет значения.

– Люди сражаются, потому что слишком горды и слишком глупы, чтобы признать, что не правы, - наконец объявил он.