– И малыш, - Салли вдруг начала чувствовать себя матерью.

– И наш малыш, - сказал Ридли, хотя эти слова почти застряли у него в глотке, но он выдавил из себя улыбку, а потом достал новое золотое кольцо из кармана, вытащил его из замшевого мешочка и надел на ее палец.

– У тебя должно быть обручальное кольцо, - объяснил он. Салли стала носить свое старинное серебряное кольцо на правой руке, а левая оставалась пустой.

Салли некоторое время рассматривала эффект от маленького золотого кольца на пальце, а потом засмеялась.

– Это значит, что мы женаты?

– Это значит, что ты должна выглядеть респектабельно в глазах владельца жилья, - ответил он, взял ее правую руку в свою и стащил с пальца серебряное кольцо.

– Осторожно!
– Салли попыталась выдернуть руку, но Ридли крепко ее держал.

– Хочу его почистить, - объяснил он, кладя кольцо в замшевый мешочек.
– Я буду хорошо о нем заботиться, - обещал он, хотя, по правде говоря, решил, что это старинное кольцо станет отличным сувениром на память о Салли.
– А теперь идем!
– сказал он, взглянув на большие часы над столиком с резьбой.

– Мы должны встретиться с моим братом.

Они шли по залитым весенним солнцем улицам, и люди думали, какую прекрасную пару они составляют - привлекательный офицер-южанин и его прекрасная грациозная девушка, раскрасневшаяся от вина и смеющаяся.

Салли даже сделала несколько танцевальных па, воображая, какое счастье принесут грядущие месяцы. Она станет респектабельной леди с собственными рабами и живущей в роскоши.

Когда Салли была маленькой, ее мать иногда рассказывала о прекрасных домах богатеев со свечами в каждой комнате и перьевыми матрасами на каждой постели, и что там едят с золотых тарелок и не знают, что такое холод.

Их вода не вытекала из замерзающего зимой ручья, в постелях не было вшей, а руки не были покрыты мозолями и ссадинами, как у Салли. Теперь она тоже станет такой же.

– Роберт сказал, что я буду счастлива, если просто перестану мечтать, - призналась она любовнику, - если б только он сейчас меня видел!

– Ты сказала ему, что отправилась сюда?
– поинтересовался Ридли.

– Конечно же нет! Я больше не желаю его видеть. Пока не стану настоящей леди и тогда смогу позволить ему открыть дверцу моего экипажа, а он даже знать не будет, кто я такая, - она засмеялась в предвкушении этой сладкой мести своей прежней нищете.
– Это экипаж твоего брата?

Они подошли к углу Кэри-стрит и Двадцать четвертой. Это был мрачный уголок города, расположенный близко к железной дороге Йорк-Ривер, которая шла между мощеной улицей и скалистым берегом реки.

Ридли объяснил Салли, что у его брата дела в этой части города, и потому им пришлось пройтись пешком по улицам. Теперь, находясь уже в шаге от того, чтобы избавиться от девчонки, он почувствовал угрызения совести.

Сегодня вечером она составила приятную и легкую компанию, ее смех не был натужным, а взгляды других мужчин на улице льстили своей ревностью. Потом Ридли вспомнил о ее столь не реалистичных амбициях, об угрозе, которую она собой представляла, и укрепился в намерении совершить неизбежное.

– Вот экипаж, - сказал он, гадая, была ли эта большая, безобразная коляска с задернутыми занавесками и правда экипажем Дилейни, хотя самого его не была видно, лишь огромный негр сидел на козлах позади двух костлявых лошадей в обветшалой упряжи и с продавленными спинами.

Негр опустил глаза на Ридли.

– Вы мистер Ридли, масса?

– Да, - Ридли почувствовал, как Салли в страхе сжала его руку.

Негр дважды стукнул по крыше коляски и занавешенная дверь отворилась, а за ней оказался худой человек среднего возраста, его улыбка обнажала отсутствующие зубы, на глазу было бельмо, а волосы давно не мыты.

– Мистер Ридли. А вы, должно быть, мисс Траслоу?

– Да.

Салли занервничала.

– Приветствую вас, мэм. Приветствую, - отвратительное существо спрыгнуло с подножки и низко поклонилось Салли.
– Меня зовут Тиллотсон, мэм, Джозеф Тиллотсон, и я ваш слуга, мэм, ваш самый покорный слуга, - он поднял на нее глаза из своего склоненного положения, моргнул в изумлении от ее красоты, и глаза его заблестели от предвкушения, когда он махнул рукой, замысловатым жестом приглашая ее внутрь коляски.

– Будьте так добры, дорогая леди, сесть в коляску, и я взмахну своей волшебной палочкой и превращу ее в золоченую карету, подходящую для такой прекрасной принцессы, как вы, - он зашмыгал носом, рассмеявшись своей собственной остроте.

– Это не твой брат, Итан, - Салли стала подозрительной и встревожилась.

– Мы встретимся с ним, мэм, и правда встретимся, - произнес Тиллотсон, снова гротескно поклонившись.

– Ты едешь, Итан?
– Салли по прежнему прижималась к руке любовника.