Шрифт:
– Нет! – Руфь отпрянула от двери и схватилась за голову. – Ты не заставишь меня. Не заставишь!
Она кричала в пустоту, и ей казалось – Мисош, принявший вид исхудалого рыбака, стоит рядом и смеется. Но вот тень рассеялась и Руфи полегчало – пришло осознание, что она поступила правильно, прогнав Орласа подальше от беды и, возможно, смерти.
Сегодня или никогда произойдет то, ради чего она осталась жить на этой земле.
Руфь подошла к окну. Заходящее солнце превратило край неба в кусок красноватой ваты и само утонуло в ней.
«Пора, – промелькнуло в голове женщины. – К озеру!»
– Не спеши.
Руфь остановилась, как вкопанная.
– Не стоит торопиться.
Вкрадчивый голос звучал у нее в голове, словно кто-то одну за другой втыкал в мозг маленькие иголки.
– Ты, – выдохнула Воительница.
Иголки закололи быстрее – кто-то невидимый засмеялся.
– Покажись мне, трусливая тварь! – в ярости крикнула Руфь.
В ответ захохотали, и окружающий мир понесся перед ее глазами, словно на ярмарочной карусели. Но вот карусель остановилась, и Воительница поняла, что находится на берегу озера. По черной воде поплыли желтые кувшинки.
– Я ждал тебя.
– Тогда покажись мне, – попросила Руфь.
Поднялся ветер, лес зашумел, отряхивая листья. Озеро заволновалось и устремило к берегу темную воду.
– По какому праву ты на это надеешься?
– Я – Воительница!
– Ты – глупая женщина!
Волна прилива, урча, накатилась на Руфь и вымочила ее по пояс.
– Кто дал тебе право именовать себя Воительницей?
– Ты отнял у меня всё, что было мне дорого, и теперь ответишь за это!
– Все?
Покалывания иголок стали невыносимы, и Руфь застонала. Ей захотелось войти в воду, скрыться в ней и больше не испытывать этой боли.
– Я отнял у тебя всё? Ты заблуждаешься.
Воительнице показалось, что ее затягивает в бешено клокочущий водоворот, и она не в силах сопротивляться. Многочисленные иголки мерзкого смеха вонзались в мозг. Черные липкие веревки, похожие на змей, медленно опутывали ее, сдавливая грудь, не давая дышать:
– Ты ничтожество, ты не можешь противостоять мне. Никто не может противостоять мне.
Из кутерьмы света и темноты перед глазами женщины одно за другим возникли лица – Керк, Лий, Тельма, Алисия…
– Я отнял у тебя всё?
Симпатичная мордочка Орласа вспомнилась Руфи – как мило он улыбался! На щеках у него появлялись такие славные ямочки…
– Нет! – змеиные путы опали, и Воительница увидела побеленный инеем лес и синее небо, точь-в-точь такое, как в тот день, когда она нашла Орласа… А ведь это и был тот самый осенний мглистый день.
Спираль времени раскручивалась – в облике белой волчицы Воительница бежала между черных деревьев и вдруг замерла, словно наткнувшись на невидимую стену: неподалеку плакал ребенок. Орлас сидел на толстом слое прошлогодней листвы, размазывая по щекам слезы.
Белая волчица выпрыгнула перед мальчиком, но тот словно не заметил ее. Волчица повернулась и исчезла в кустах. Орлас громко закричал ей вслед.
Но что-то было не так, хотя понять, что именно, Руфь не могла…
Седовласая женщина вышла на поляну и остолбенела: время обмануло ее – мальчик исчез.
Табурет на вашу голову!
– Ну, здравствуй, деточка. Что же ты не обнимешь свою мамочку? – упырья скривила в улыбке красные губы. – Подойди, зайчик!
Соня попятилась назад и наступила на ногу Алексу. Тот крякнул и вдруг сказал:
– Здравствуйте, миссис Маршал.
Зеленоволоска повернула к Тимпову бледное лицо – похоже, такое приветствие несколько озадачило её. Упырья зашипела, показав клыки. Алекс вздрогнул.
– Какая экстравагантная у тебя мама, – шепнул он на ухо Соне.
– Ну что, попрыгала, козочка? – упырья шагнула к девочке.
– Не подходи, – отшатнулась Соня.
Упырья засмеялась:
– Ну, зачем бояться? Зачем, маленькие милые кролики?
Соня вспомнила, как Жук отогнал призрака рядом со школой, и с надеждой посмотрела на него. Лучше бы она этого не делала: на лице сына Руфи прыщиками и угрями был написан несусветный ужас.
– Почему вы так сердиты? – срывающимся от волнения голосом проговорил Алекс. – Ваша дочь – очень хорошая и вообще…
Он покраснел и замялся.
– Алекс, это не моя мама, – крикнула Соня.
Зеленый вихрь взметнулся перед девочкой, и через мгновение она почувствовала на своей шее железную холодную хватку. Шепот, похожий на змеиное шипение, полился ей в уши: