– Да, голосок у неё наш.

– Выбрось немедленно из головы этих двух дур! Хватит зацикливаться на болтовне двух чудачек, которых мы сегодня видели в первый, и надеюсь в последний раз в жизни! – уверенно произнес Вениамин.

– Но я так и не решил, лететь мне сегодня вечером или нет.

– У тебя есть какие-нибудь другие варианты?

– Нет.

– Тогда лети! Ты главное не забудь с собой икону, которую ты засунул себе под бронежилет в доме профсоюзов. Я уверен, что с тобой все будет в порядке, если ты возьмёшь её с собой.

– Икона и сейчас при мне, - сказал Тимофеев и постучал костяшками пальцев себе по животу.

– Ты хоть знаешь что это за здание? – спросил Небеседин, показав товарищу на конструктивистский жилой дом.

– Понятия не имею.

– Это дом на набережной. Ты разве не читал одноименный роман Трифонова?

– Я вообще ничего не читаю!

– Знаменитый дом. Почти все первые жильцы были репрессированы в конце тридцатых.

– У нас сейчас в Одессе ситуация похуже, чем в тридцать седьмом году! – эмоционально произнёс Вадим.

– Ну разве что черные воронки еще по городу не ездят.

– Скоро будут, не переживай!

– Короче давай сменим тему. Я порядком устал от обсуждения событий, произошедших в пятницу. Завтра большой праздник и я хочу отметить его как полагается. Сегодня у меня встреча с девушкой, которую люблю и я не собираюсь её грузить своими проблемами. Надо, кстати, ей сообщение отправить. Она не знает мой московский номер телефона.

– У тебя в Москве есть подружка?! – удивленно спросил Тимофеев.

– Да.

– Красивая?

– Обалденная!

Они прошли Большой Каменный мост, Кремлёвскую набережную, Васильевский спуск, Храм Василия Блаженного и очутились на Красной площади.

– Всех вожаков майдана со временем казнят на Лобном месте! – сказал Вадим.

– Это будет слишком большой честью для них! – не согласился с ним Небеседин.

Прогулки по Красной площади были запрещены. Все было огорожено. Площадь готовили к завтрашнему параду, и одесситы направились к Александровскому саду через ГУМ.

– Посмотри по сторонам – на витринах лучшие бренды мира! Самые крутые торговые марки представлены в ГУМе! Любой майдановец увидь сейчас это изобилие своими глазами, немедленно бы попросил в России политическое убежище! – сказал Вениамин.

– Это тебе не «Седьмой километр»!

– Еще бы!

– Никаких турецких и китайских подделок!

– Пойдем к фонтану и кинем в него монетки по традиции, чтобы еще раз сюда вернуться, - предложил Небеседин.

– А если целую жменю монет высыпать в фонтан, тогда неоднократно будешь возвращаться в Москву?!

– Вот этого я не знаю!

– А монеты надо бросать украинские или российские? – спросил Тимофеев.

– Да без разницы.

Они нашли в карманах копейки и бросили их в фонтан. Вениамин отправил Астафьевой сообщением «вконтакте» свой номер телефона.

– Молодые люди, попробуйте новые ароматы от «Givenchy», - обратилась к ним худощавая кучерявая девушка и протянула тонкие полоски из белой бумаги, пропитанные духами.

– С удовольствием! – ответил ей Вадим и взял тонкую полоску.

– Пахнет весной, - сообщил Вениамин, понюхав тонкую полоску.

– Купите жене в подарок, - сказала девушка.

– Я холост, - с улыбкой ответил ей Небеседин.

– Моя жена не пользуется духами, - произнес Тимофеев.

– Вероятно она не нашла свой аромат, - сказала худощавая кучеряшка.

– Девушка, а можно я с вами сфотографируюсь на память? – спросил Вадим.

– Да пожалуйста, - ответила она.

– Веня, сними нас!

Небеседин достал планшет и щелкнул их в обнимку.

– Потом пришлешь мне фотографии, - сказал Тимофеев.

– Может мне сразу послать их твоей жене? – в шутку спросил Вениамин.

– Не стоит!

«Российский патриотический союз» назначил сбор у подножия памятника маршалу Жукову. Одесситы появились одними из первых.

– Молодцы, что пришли! – поприветствовал их функционер.

– Для нас большая честь участвовать в возложении цветов к могиле Неизвестного солдата! – сообщил Вадим.

– Чувствуется праздничная атмосфера. Вся Москва в ожидании парада. Георгиевские ленточки повсюду, - сказал Небеседин.