Многие адыгейские феодалы протурецкой ориентации и турецкие агенты побуждали население к вооруженному выступлению против России, пытаясь не допустить усиления власти России на Черноморском побережье. В этом стремлении они находили поддержку Англии. Британское правительство не признавало присоединение «черкесского побережья» к России по Адрианопольскому мирному договору на том основании, что адыги не считали себя подданными Турции. Обострившиеся к этому периоду англо–русские противоречия из-за боязни укрепления России на Кавказе, что могло, по предположениям английского правительства, помешать окончательному завоеванию Англией Индии и подчинению близких к ней стран, в частности Афганистана, толкали ее разыгрывать очередную политическую игру, основным объектом которой стали горцы Западного Кавказа. Сюда, на Черноморское побережье, посылались британские резиденты, обещающие горцам военную помощь со стороны западных стран и побуждающие их к военным действиям против России. Среди адыгов вели агитацию Белл, Лонгворт, Стюарт, Найт и др.

В 1840–х гг. действия турецких контрабандистов и английских эмиссаров продолжались. Черноморская эскадра и береговая флотилия Азовского казачьего войска курсировали вдоль черноморских берегов, уничтожая и захватывая в плен суда контрабандистов. В 1844–1846 гг. русские захватили 28 османских судов. С одного из них было освобождено 78 женщин, увозимых для продажи в рабство.

В конце 1830–х — начале 1840–х гг. началось наступление на горцев Кубани с двух сторон, с запада и востока. На западе русские войска оттеснили их с территории между Анапой и устьем р. Кубани. На востоке начал претворяться в жизнь план командующего Кубанской линией генерал–майора Засса, состоящий в переносе кордонной линии с р. Кубани на Лабу и заселении казаками завоеванных земель.

План этот был подготовлен частыми и успешными (с точки зрения командования) набегами Засса на горцев, начиная еще с 1838 г. Для осуществления военно–колонизационного плана был сформирован специальный Лабинский отряд под командой самого Засса, который открыл военные действия от Лабы к р. Белой. Рассматривая результаты набегов и временных экспедиций, Засс пришел к выводу о большей эффективности первых. Набеги совершались внезапно и обходились без больших потерь. Не зная, когда и где ждать нападения, горцы находились в постоянной тревоге и, опасаясь за свои семьи, не рисковали нападать на русские укрепления. Действия Засса были настолько неожиданны, непредсказуемы и успешны, что адыги прозвали его шайтаном.

В связи с изменением тактики русских войск начался процесс военно–политического освоения Закубанья. Набеги дополнялись колонизацией захваченных земель. В междуречье Кубани и Лабы были основаны казачьи станицы, которые составляли второй эшелон обороны, поддерживая укрепления на Лабинской линии.

Национально–освободительная война горских народов за свою независимость совпала с нарастанием классовой борьбы внутри адыгского общества. Нарастающие противоречия между свободными общинниками, зависимыми крестьянами и феодальной знатью разобщили интересы горцев в борьбе за свою самостоятельность. Различный уровень социально–политического развития отдельных племен, сохранение межплеменной вражды, отсутствие более или менее прочного государственного образования с единым руководством оборонительными действиями — все это крайне негативно сказалось на организации общей борьбы.

Делались попытки объединить совместные усилия горских народов.

В 1842 г. в Закубанье появился наиб Хаджи–Мухаммед, который с большим фанатизмом распространял идеи мюридизма среди адыгов. После его внезапной смерти в 1845 г. к горцам прибыл наиб Сулейман Эфенди. Ему было поручено наряду с пропагандой мюридизма склонить адыгов к нападению на русские береговые укрепления, а также собрать ополчение, которое предполагалось двинуть на воссоединение с отрядами Шамиля. Однако посланец не выполнил не только возложенное на него поручение, но и сам перешел на сторону русских, обвинив Шамиля в отходе от догматов ислама и норм шариата.

Наконец, в конце 1848 г. на Западный Кавказ в сопровождении небольшой группы приближенных прибыл Магомет–Амин. Он был поражен происшедшим сближением значительной части горцев с русскими. Впоследствии он вспоминал, что жители многих аулов настолько сблизились с русскими, что «рядом пахали землю и косили сено… немного нужно времени для того, чтобы оба народа слились в один». По его мнению, он успел совершенно отделить русских от горцев, полагая, что «сделал тем большую услугу исламизму и Порте».

Магомед–Амин, явно не разобравшись в сложной структуре адыгского общества, на первом этапе своей деятельности стал искать поддержки у горской знати. В свою очередь, князья и дворяне первое время также поддержали его, видя в нем опору их пошатнувшейся власти над зависимым населением черкесского народа. В целях сближения со знатью он вступил в брак с сестрой темиргоевского князя Карабека Болотокова, породнившись с самой влиятельной аристократической семьей Закубанья. Женитьба эта оттолкнула от Магомед–Амина тфокотлей «аристократических племен», которые увидели в нем представителя княжеской власти и в силу этого стали отказывать ему в военной помощи. Все это предопределило и дальнейшую непоследовательность политики Магомед–Амина по отношению к тфокотлям «аристократических племен». Неожиданно резко он разорвал отношение с аристократами и поддержал борьбу зависимых классов, подвергнув первых суровым репрессиям.

К 1849 г, Магомед–Амин укрепился среди абадзехов при помощи старшин и мусульманского духовенства. Затем с весны 1849 г. он начал покорение других народов. Махошевцы, егерухаевцы и темиргоевцы вынуждены были принести ему присягу и обязались платить подати. Попытка подчинить своей власти бжедугов не увенчалась успехом. Они заявили, что не намерены присягать Магомед–Амину и станут защищать свои земли с оружием в руках. И лишь только после того, как Магомед–Амину удалось при помощи своих войск переселить бжедугов в глубь адыгейской территории, он смог добиться от бжедугского народ присяги на верность. Покоряя своему влиянию часть адыгских племен, он насаждал среди них новый порядок.