тобой.

Она благодарно улыбнулась ему, а я с грустью и даже с некоторой завистью посмотрела на

неё. Её брат был жив, находился рядом, до него можно было дотронуться, сказать ему

приятные слова, и не сомневаться, что он услышит их. Я тихо вздохнула, и женщина тотчас

перевела на меня взгляд, в котором читались подозрение, гнев и страх.

– То, что она не погибла сейчас, ещё ничего не значит. Возможно, это новообращённая,

поэтому на неё не подействовали наши Цветы Любви. Нам лучше уничтожить её. У нас нет

времени на проверки, и мы не можем позволить себе проиграть! К этой битве мы готовились

годами и теперь должны идти до конца, не отступая даже перед страхом погубить невинного.

Ты согласен со мной?

Я перевела взгляд на Доктора – кажется, он колебался и не спешил принять предложение

сестры, которая, как оказалось, ничуть не уступала по кровожадности своим врагам.

Впрочем, собственная правда и жизненная цель всегда оправдают любые средства… Сейчас

это звучало для меня подобно – “солнце встаёт на востоке”, “Земля расположена между

Венерой и Марсом”, но когда-то меня угнетало осознание этого.

– Ну, – неожиданно обратился ко мне Доктор, придвинувшись ближе, – может, ещё что-

нибудь скажешь?

Я насмешливо вздёрнула бровь, всем видом показав, насколько нелепым нахожу наше

дальнейшее общение. Было бессмысленно оправдываться и что-то доказывать им. Однако

спустя несколько секунд всё-таки ответила.

– Скажу лишь, что сегодня у меня не самый удачный день – всего за один час нашлось

столько желающих уничтожить меня. Не будь мне почти всё равно, я, должно быть, сошла с

ума ещё задолго до нашей встречи.

– Почти всё равно? – мои слова немного озадачили его. – Наверно, с такой установкой легко

живётся. Это развязывает тебе руки, позволяет чувствовать себя свободной…

– Если бы, – вздохнула я, поняв к чему он клонит. – Но я не такая, как они. Не буду

скрывать, что порой завидую им – ведь мне никогда не удастся ощутить их свободу.

Когда я впервые поняла это? Моё существование давно казалось мне сюрреалистическим

сном, тёмной комнатой, в которой есть лишь крохотный хрупкий столик, еле удерживающий

на себе громадный будильник, бесконечно звенящий и дрожащий, как застывшее безвкусное

желе. Я хотела выключить его, разбить вдребезги, но как только решалась осуществить свой

замысел, обнаруживала, что не могу сделать ни шага, что мои ноги – это корявый набор

кирпичиков, тяжёлых и шатких. Так я познакомилась с подругой Страха. Конечно, я и

раньше встречала её, но не удостаивала эту особу даже беглым взглядом. Однако теперь

комната была настолько мала, что просто больше не на кого было смотреть. И я сделала это.

Какую-то часть меня это повергло в шок: она зажмурила глаза, на ощупь нашла удила

летающего волшебного коня, оседлала его и стремительно умчалась в мир грёз, калейдоскоп

фантазий, страну волшебных водопадов и влюблённых приливов. Другая часть продолжала

смотреть, не отводя глаз. Тогда я впервые начала задумываться над тем, что же такое

свобода. Раньше я почти не интересовалась этим и считала себя абсолютно вольным

созданием. Конфликт назревал постепенно. И однажды Несвобода явилась ко мне с

торжественной улыбкой – я, наконец, заметила её, забыв о наивности и беспечности, двух

верных товарищах, которые никогда не предавали меня, но с которыми у нас теперь совсем

не осталось ничего общего. Несвобода ткнула в меня пальцем и сказала: “Отныне я всегда

буду с тобой, мой свободолюбивый дух. Ты уже никуда не денешься от меня. Куда бы ты не

шла, я буду твоей тенью, твоим пейзажем, твоим коротким вздохом. Возможно, ты будешь

страдать, но зато я никогда не скрою от тебя правду. Как самый надёжный друг, я всегда

буду рядом с тобой, до самой смерти. Ты будешь торопить её, но я буду этому всячески

препятствовать и неустанно повторять, что и там ты не обретёшь свободу. Тебе захочется

стать одиноким деревом, стоящем в поле на семи ветрах – тогда я шепну тебе о корнях”.

– Не верь ей, – сказала его сестра, потянув мужчину за руку, словно я действительно

представляла угрозу. – Глазом не успеешь моргнуть, как она прокусит тебе горло.

– И что ты предлагаешь с ней сделать?