– Не та тема и не то место для подобных шуток, – отрицательно покачал головой подполковник.

– А могилку его жены можно увидеть? – все никак не могла поверить услышанному Дарья Митрофановна.

– Это к нашему старшине, – пожал плечами Алексей Иванович, удивляясь недоверчивости посетительницы. – Он тогда занимался организацией похорон.

Митрофановна вышла из отделения, получив от старшины отделения полную информацию о месте нахождения захоронения и вдобавок снабженная дополнительными комментариями пожилого полицейского о странностях, происходящих при тех похоронах двухлетней давности. Информации было много, и она требовала дополнительных усилий организма старой женщины, чтобы всё уместилось и разложилось по полочкам в её забитой голове.

Всю дорогу до кладбища она думала о сыне. Мать понимала, что сын не пьёт потому, что влюбился в эту невесть откуда взявшуюся женщину, которая для неё была как хамелеон, постоянно меняющий свой окрас и приспосабливающийся под внешние условия. То она оставленная в детском доме дочь, то она ушедшая из семьи мать и жена, то она мошенница, собирающаяся лишить её и сына полагающейся в дар квартиры, то она любимая женщина её сына, которая заставила его преобразиться и стать снова нормальным трезвым человеком. При этом, что странно, она сама ничего для этого не делала. Вокруг неё так складывались обстоятельства, что все каким-то образом нуждались в ней. Нужняк начинала теряться и в своём отношении к этой женщине. То ли продолжать её ненавидеть и не верить её словам, то ли желать, чтобы у них с сыном возникла и развилась симпатия, приводящая к серьёзным отношениям. И только в этом Митрофановна чувствовала стабильность в поведении Андрея и надежду на его семейное счастье.

Мария возвращалась к маме, купив её любимые глазированные сырки, когда её на улице окликнул незнакомый мужчина. Он сидел в красивом дорогом автомобиле, припаркованном в десяти метрах от подъезда. Альберт ещё при подъезде к дому получил звонок от Власова, который предупредил его о чудесах, которые начали твориться на их поле деятельности.

– Мария, есть серьёзный разговор. – Он потянулся к дверце и открыл её. – Садись!

– Простите, но вы ошиблись, – улыбнулась молодая женщина, приостановившись на мгновение, давая понять незнакомому человеку, что он обознался.

Однако эти слова нисколько не смутили мужчину, напротив, неизвестный стремительно выскочил из машины и быстро приблизился к Марии.

– Хватит шифроваться, присядь на пять минут, – он взял её под локоть и подвёл к машине, – успеешь еще к своей «мамочке».

Упоминание про Зинаиду Фёдоровну заставило её послушаться неизвестного. Она села рядом с водителем, не понимая, что происходит.

– Но откуда вам известно, куда я иду? – слетел с языка первый же вопрос, а за ним и последующие. – И кто вы такой? Что вам от меня надо? Вы, наверное, работаете вместе с Грачёвым?

«Вот актриса, как отыгрывает! Станиславский отдыхает! Типа не узнала меня. И ведь как похоже притворяется! Опять же и мента своего приплела. Мужа? Когда он успел стать её мужем? Она же говорила, что детдомовская, что у неё нет никакой семьи. Она тогда в доме престарелых сразу показалось мне странной. Но она умела расположить к себе любую «заплесневевшую корягу» вне зависимости от возраста и здоровья. И я решил использовать её втёмную. Может, не стоило? А может, она догадалась, как мы в действительности поступаем с этим «человеческим архаизмом», и испугалась ответственности? Тогда почему стала работать в одиночку? Хотя и не одна, мент помогает, крышует. Вот и сегодня пришёл меня «пробивать» и заодно пугануть, чтобы я держался от его напарницы подальше, а заодно от их квартирки».

— Давай чуть прокатимся. – Он включил зажигание и тронулся с места, отъезжая от просматриваемого места, над которым он увидел домовую видеокамеру.

– Подождите, куда вы поехали? Я не хочу, мы так не договаривались! – возмутилась Мария.

– Мы с тобой не договаривались и о том, что ты будешь в одиночку квартирки у стариков подламывать, а ещё дочкой назвалась, – не скрывал своих негативных эмоций Змойров. – Это вообще верх всякого цинизма, хотя и умно придумано. Как ты такую бабку откопала, что тебя за дочь приняла? Поделись ноу-хау.

– Остановитесь, или я буду вынуждена звать на помощь, – поставила своё условие собеседница.

Машина, переместившаяся из двора дома на проезжую часть улицы, остановилась.

– Давай зови, – разозлился Змойров, – а заодно расскажи, как ты хочешь отнять квартиру у бывшей олимпийской чемпионки и как тебе в этом помогает продажный полицейский. Кстати, почему он тебя считает женой? Ты же, когда устраивалась в «Ангел», говорила, что не замужем?

– Что же вы все вокруг одного и того же, словно сговорились, – вздохнула женщина. – Квартира, украсть, мошенница… Откуда у вас столько обо мне негативной информации? Я вот вас, например, не знаю, а вы обо мне знаете не в пример много. Однако скажу, что и вы ошибаетесь. Нет у меня никакой корысти. Я нашла свою мать. Родную мать! Пусть это счастливое, случайное совпадение, одно на десятки миллионов. Но это так!

– Хорошо выступила, можешь перевести дыхание, – усмехнулся Альберт Змойров, – только не забудь, что у меня весь офис свидетелей, что ты работала на нашу организацию, что обхаживала стариков, которые отдавали нам квартиры в пожизненную ренту, а сами отправлялись на все четыре стороны. Поэтому эту историю с потерей памяти ты можешь ментам петь, а мне не надо.

– Можно, я пойду? – взялась за ручку дверцы женщина, решившая больше не тратить напрасно своих сил на убеждение этого человека.