– А почему я должен вам что-либо объяснять? – Гуров решил вспылить, сорваться. – Впрочем, извольте, всегда питал слабость к красивым женщинам. У меня за прошлый год осталось от отпуска десять дней. Я уехал в отпуск по личным делам и не хочу, чтобы руководство узнало, что я ввязался в криминальную ситуацию. У нас этого не любят, а человек моего ранга, как и королева, должен быть выше всяких подозрений.

– А зачем же вы поехали под своим именем, которое в определенных кругах широко известно?

– Я могу выписать паспорт на любое имя. Но либо надо идти через аппарат министерства, чего я не хотел, либо обращаться в свое отделение с личной просьбой. А московская милиция лишь большая болтливая деревня. Да, я ошибся, не думал, что вы сразу начнете прессинговать.

– И потому в первый же вечер заявились в «Алмаз» и открыли дверь пистолетом?

– У меня там была назначена встреча. Кто же знал, что у вас там проводится профсоюзное собрание? – Гуров вынул из кармана «беретту» с газовыми патронами. – Если это пистолет, то я китайский император. Закончим толочь воду в ступе, да я и не заинтересован, чтобы о здешних делах стало известно в Москве. Но если вы меня будете доставать, я махну на все рукой и вам всем станет нехорошо, а если точнее сказать, то очень плохо. Предлагаю разговор закончить, мирно расстаться. Я завтра улетаю. Даю слово, в город я не вернусь и из Москвы расстреливать вашу банду не буду.

Нина растерялась, казалось, что у нее огромный запас патронов, но она все отстреляла, а осталась при своих, с чем и приехала. Нет, еще оставался один заряд, последний, но, выпуская его, неизвестно, в кого попадешь – в голубоглазого супермена или в себя. Она закурила, попробовала кофе, пригубила коньяк, тянула время, думала. «Похоже, он на самом деле в частном вояже и не хочет скандала. Бунич заверил, полковник слово держит, а он сказал, мол, не вернусь и мешать не буду. Можно на том и расстаться; если они сюда прибыли в поисках наемника и ждут неизвестного посредника, то, не шевельнув пальцем, отпустить – значит, вся работа, риск, все уйдет в песок. И чего огород городили, нервничали, чего ждем? А как разговор начать, когда господин полковник лишь твердит: разойдемся по-хорошему и забудем?»

Сыщик понял, сейчас и решится, если красотка отступит, то он, полковник-важняк, проиграл и завтра придется улететь. Но он ни о чем не жалел, другого пути к победе не существовало, разговор на главную тему должен начать противник. Стоит полковнику лишь заикнуться о наемном убийце, как все концы будут мгновенно обрублены.

– Значит, вы здесь по частному делу, должны были встретиться с нужным человеком, который пока не объявился, – сказала Нина, глотнула коньяку. – Если встреча не состоится, вы улетаете.

Гуров лишь пожал плечами, смотрел равнодушно и думал, как же его собеседница умна и опасна, если сумела в окружении вооруженных, быстрых на расправу мужчин приобрести авторитет и ей доверили вести переговоры на высшем для города уровне. По спине пробежали мурашки, дернул знакомый озноб, напоминая, что где-то допущена ошибка, а если она есть, в чем полковник уже не сомневался, то «полномочный посол» непременно ошибку обнаружит. И выловит ее не путем логического просчета ситуации, как это сделал бы мужчина, а следуя женской интуиции. У собак такой талант называется верхним чутьем. Или я найду свой просчет первым, либо, как уже известно, мой выстрел всегда второй.

Лицо его было бесстрастно, в глазах мельтешили чуть приметные смешинки.

– Черт бы вас побрал, господин полковник, с какого бока к вам подъехать? – искренне воскликнула Нина, при этом полностью себя контролировала, решая, возможно ли перевести деловой разговор в извечный поединок «женщина – мужчина».

Сыщик принял вызов с большим удовольствием.

– Никогда не слышал, чтобы ваша сестра к нашему брату подходила сбоку. Эх, Ниночка, сейчас бы выгнать всех, опрокинуть по рюмочке, погулять между безобидных, добрых деревьев, а потом… Любовь, любовь и любовь!

– Кто нам мешает? – Губы у Нины увлажнились, глаза стали еще ярче.

– Сущие пустяки, девочка, господь бог против. А господь не Академик, не Мустафа, даже не ТТ.

– Какой вы приземленный. – Нина отвернулась.

– Есть такой грех, но оттого я пока живой.

– Коли к вам до завтра никто не прибудет, мы никак не можем помочь вам в решении проблемы? – быстро спросила Нина.

– Это вряд ли, – ответил Гуров. – И в принципе вопрос не ко мне. Проблемы у Дитера, я лишь сопровождающее лицо и охрана.

– Но вы же в курсе.

– Возможно.

– Так, в принципе, мы можем оказаться немцу полезны?

– Возможно.

Нина встала, взяла сумочку, сказала:

– Если судьба предоставит мне возможность…

Сыщик рассмеялся. Нина вышла из кабинета, в сердцах хлопнула дверью.

Нина уже сидела в «Волге», Академик стоял, подбрасывал на ладони ключи, спросил:

– А где ваш капитан?

– Черт его знает, – ответил Гуров.

– Видно, черт недалеко капитана уволок. – Академик указал на серые «Жигули».