Поэтому я спешила, по сторонам не смотрела, и никак не ожидала встреч. Но одна встреча все-таки случилась, и избежать ее не то что не удалось, а…

В общем, все случилось по закону подлости. Я не просто его встретила, я на него еще и налетела – просто очень уж неожиданно он в дверях появился. Высокий, надменный и в белой рубашке, сильно похожей на ту, в какой он был в моем сне.

– Эй, полегче! – воскликнул фон Глун, придержав меня за плечи.

А я тут же отскочила и… смутилась. Да, смутилась, причем жутко! Потому что, несмотря на раздраженные нотки в его голосе и откровенно недовольное выражение лица, сегодняшний сон вспомнила.

Его губы, его властные, не слишком ласковые прикосновения, и страсть, которая была между нами, но которой… черт! Да не было ничего, кроме обычной игры больного воображения!

Но даже понимание собственной глупости не помешало сердцу застучать сильнее, а щеки опалило жаром, словно все было наяву. Черт, почему я опять об этом сне вспомнила? Неужели он так меня задел?

– Простите, профессор, – пробормотала я. Прозвучало откровенно жалко.

– Проща… – начал, было, фон Глун, но осекся и застыл, неотрывно глядя на мое лицо.

У-у, похоже, «красоту» на лбу увидел.

– Ты ходила в храм? – спросил брюнет тихо, как будто не мог в это поверить.

Так, не нервничай, Даша. В конце концов, между тобой и этим надменным профессором ничего не было. А переживать насчет знака и вовсе не стоит. Ведь Зяба объяснил, что это такое, и стыдиться тут нечего.

– Да, – подтвердила я, кое-как взяв себя в руки.

После чего сделала маленький шажок в сторону, намекая, что кое-кому неплохо бы выйти из дверного проема и освободить проход. Но Глун плевать хотел на мои намеки.

– Ты ходила в храм, и?..

Что «и»? Его волнует тот факт, что символ стоит на лбу иномирянки? Что, эту красную гадость только местным ставят? Тогда я тоже готова возмущаться, потому что мне алый иероглиф очень не нравится. Я не фанат татуировок, тем более в таких местах.

– Профессор, вы имеете что-то против? – ровно спросила я.

Куратор заломил бровь, но не ответил.

А желудок уже крутило от голода, поэтому я вздохнула поглубже и сказала как есть:

– Лорд Глун, простите, но я опаздываю на ужин. Вы могли бы…

Он ухмыльнулся. Но как-то не так, как обычно, и отошел в сторону, освободив проем.

– Ну ладно, иди.

Тон брюнета мне не понравился. Вот вообще. И это его «ну ладно», тоже очень не понравилось. Но стоять в коридоре рядом с Глуном было куда неуютнее, поэтому я бочком проскользнула мимо профессора и быстро побежала вниз по лестнице.

В саму столовую влетела вихрем. Смущаться своего внешнего вида и блямбы на лбу уже не могла – кажется, встреча с куратором остатки нервов убила, и переживать стало просто нечем.

Под пристальными взглядами разодетых в нарядную одежду студиозусов я прошла к столу, где стояли чистые подносы, и отправилась добывать себе ужин.

А на меня косились, причем очень дружно и откровенно. Такого внимания, пожалуй, я даже в первое появление здесь не удостаивалась. Я буквально спиной и затылком чувствовала множество чужих взглядов. И чем дольше дородная женщина в сером платье ловила щипцами последнюю отбивную, тем ощутимее они становились. И, одновременно, повышался уровень моего пофигизма.

Да, я пришла на ужин в мантии, и что? Да, была в вашем храме и общалась с вашим огненным Ваулом, и, опять-таки, кому какое дело? И да, я теперь красивая дальше некуда! У меня на лбу красная фигня, которая издалека похожа на гигантский фурункул, и что дальше?!

Не буду переживать. Какая есть, такая есть. Нравится – берите, не нравится – идите лесом.

К моменту, когда поднос был полон, и на нем, кстати, целых три бутерброда лежало, что очень-очень радовало, мой пофигизм вознесся до небес. Все. Можете ржать, и даже пальцами на меня показывать. Мне плевать, я в танке!

С этой мыслью я развернулась к своему элитнейшему из столиков… и едва не споткнулась. Потому что за столиком сидел король нашего факультета собственной персоной и смотрел на меня огромными круглыми глазами. Будто самое чудное из чудес увидел.

Блин. Не позволю! Никому не позволю сбить меня с пути истинного! Мне плевать на всех, а на Каста в особенности.

Я гордо вздернула подбородок, подошла к столику, поставила поднос и сказала тихо:

– Это мое место, Каст. Будь любезен, освободи.