– Что же такое стряслось, Сэм? Расскажи подробнее.

– Вот что, Джад. Ты знаешь, что, когда мы отобрали у Зауэрабенда таймер, в котором он ковырялся, мы нацепили на него другой. У Метаксаса всегда есть под рукой несколько, нелегально припасенных вверху по линии, у этого хитрого шалопая есть все, что угодно.

– Ну и что из этого?

– Его серийный номер, естественно, был другим по сравнению с номером таймера, с которым Зауэрабенд ушел на маршрут в составе твоей группы. Как правило, никто не обращает на номера никакого внимания, но, когда производилась приемка таймеров у участников именно этого маршрута, кладовщик оказался слишком уж большим чистоплюем в соблюдении правил и черт его дернул сверить номера. А как только обнаружилась подмена, он поднял ужасный гвалт. Дело дошло до патруля.

– Вот как, – упавшим голосом выдавил я.

– Патруль допросил Зауэрабенда, – продолжал Сэм, – и, разумеется, тот не сумел хоть как-то вразумительно объяснить подмену (он, конечно же, хотел в гораздо большей степени прикрыть собственную задницу, чем выручить тебя). И, поскольку от него толком ничего не удалось добиться, патруль времени получил санкцию на проверку всего маршрута, в котором он принимал участие.

– Ого!

– Проверку они произвели самую дотошную. Обнаружили, как ты оставил свою группу, выяснили, что Зауэрабенд ускользнул в то же мгновение, что и ты, увидели, как ты, я и Метаксас его ловим и приводим назад, в ту злосчастную ночь 1204 года.

– Значит, мы все втроем нарвались на неприятности?

Сэм покачал головой.

– Метаксас поднажал здесь и там, дружков у него много, кое-кому поставил. Я тоже не сидел сложа руки. Мы выкрутились, главным образом потому, что сыграли на струнке сочувствия к нам, на том, что, дескать, пытались помочь дружку, попавшему в беду, хотя все равно пришлось привести в действие все тайные пружины. Но вот для тебя, Джад, нам ничего не удалось сделать. Патрулю не терпится заполучить твою голову. Когда они стали подробнее разбираться с инцидентом, случившемся в 1204 году, когда ты продублировал себя, то начали постепенно понимать, что ты повинен не только в халатности, позволив Зауэрабенду сорваться с маршрута, но и в различных парадоксах, возникновение которых произошло из-за твоих противозаконных попыток выправить положение. Обвинения, выдвинутые против тебя, оказались настолько серьезными, что, как мы ни пытались, нам так и не удалось заставить представителей патруля от них отказаться. Поверь мне – чего мы только ради тебя не пытались сделать! В общем на основании этих обвинений патруль и произвел определенные акции в отношении тебя.

– Какие же акции? – спросил я совсем уже замогильным тоном.

– Тебя убрали с твоего маршрута в тот памятный вечер 1204 года за два часа до того, как ты первоначально шунтировался в 1105 год, чтобы встретиться с Пульхерией. В 1204 году тебя подменил другой курьер; тебя выдернули из потока времени и переправили вниз по линии, чтобы привлечь к судебному разбирательству в 2059 году по обвинению в совершении целого букета времяпреступлений.

– Поэтому…

– Поэтому, – продолжал Сэм, не обращая внимания на мой жалкий вид, тебе так и не удалось выскользнуть в 1105 год и встретиться с Пульхерией.

Весь твой роман с нею превратился в неосуществившееся событие, поэтому, если ты и навестишь ее сейчас, то обнаружишь, что она даже знать не знает о том, что спала с тобой. Далее: поскольку ты не отправлялся в 1105 год, то – это очевидно – никак не мог совершить обратное шунтирование в 1204 год и обнаружить отсутствие Зауэрабенда, да и вообще Зауэрабенда теперь уже не было среди участников твоего маршрута. И таким образом, для тебя не было необходимости совершать это пятидесятишестисекундное шунтирование вверх по линии, в результате которого произошло твое удвоение. Ни ты сам, ни Джад-2 вообще не появились на белом свете, поскольку существование вас обоих исчисляется со времени более позднего, чем время твоего свидания с Пульхерией. Ты и Джад-2 являетесь несуществующими личностями и всегда только таковыми и были. Случайно оказалось так, что пока вы продолжаете оставаться вверху по линии, существование ваше защищено парадоксом транзитного перехода; Джад-2 перестал быть им защищенным в тот момент, когда он вернулся в нынешнее время, и поэтому он исчез совершенно бесследно, невосполнимо. Понял?

Дрожа от страха, я произнес:

– Сэм, а что случилось с тем, еще одним Джадом, тем… который-то и был… настоящим? Тем, кого они выдернули, кого они принудительно доставили вниз, в 2059 год?

– Он находится под арестом, ожидая судебного разбирательства по обвинению в совершении времяпреступлений.

– А что же тогда будет со мной?

– Если патрулю все-таки удастся тебя выследить, тебя вернут в нынешнее время, тем самым автоматически тебя уничтожив. Но патрулю неизвестно, где ты находишься. Если останешься в Византии, тебя рано или поздно обнаружат, и это будет означать для тебя конец. Как только мне удалось все это выяснить, я тотчас же помчался прямиком к тебе, чтобы тебя предупредить. Прячься в каком-нибудь доисторическом периоде. Сматывайся, лучше всего, в период времени, значительно предшествовавший основанию древнегреческой колонии Византия – я полагаю, ранее 700 года до Рождения Христова. Там тоже можно прожить вполне неплохо. Мы натаскаем тебе книг, различных инструментов, в общем всего, что тебе только понадобится. Там тоже живут люди, возможно, еще кочевники – но, тем не менее, имеется достаточно развитое человеческое общество. Для них ты будешь прямо-таки богом. Они будут поклоняться тебе, каждый день приводить тебе женщин. Это твой единственный шанс, Джад.

– Мне совсем не хочется быть доисторическим богом! Мне хотелось бы снова отправляться вниз по линии! И встретиться с Пульхерией! И…

– Все это теперь для тебя совершенно исключено, – произнес Сэм, и слова его вколачивались в мою голову ударами лезвия гильотины. – Ты не существуешь, Джад. Отправиться вниз по линии для тебя – самоубийство. А если ты начнешь ошиваться возле Пульхерии, патруль подловит тебя и, не церемонясь, переправит вниз по линии. У тебя нет выбора, Джад – или тайное добровольное заточение, или гибель. Ты или спрячешься где-то, или умрешь.

– Но ведь я же совершенно реален, ведь я же существую, Сэм!

– Существует на самом деле только тот Джад Эллиот, который в настоящее время находится под арестом в 2059 году. Ты же – остаточный продукт, порождение парадокса и ничего более. Но я люблю тебя ничуть не меньше, малыш. Я подвергаю смертельной опасности свою собственную черную шкуру только потому, чтобы помочь тебе, но в действительности тебя просто нет. Поверь мне. Ты собственный свой призрак. Собирай вещички и выметайся отсюда!