– Жители Янакочи! Вы избрали меня своим вождем. Знайте – со мной шутки плохи. Выступаем в двенадцать часов ночи: Хахайльяс! Делитесь на отряды по тридцать человек в каждом. Я – впереди с двадцатью всадниками. Дальше – Хорхе Ортис еще с двадцатью, за ним – Нисефоро Руэда еще с двадцатью. Держать расстояние в пятьдесят метров. Остальные – за нами. Я – впереди. – Лисица захохотал. – В случае опасности даю сигнал фонарем. Три вспышки подряд – опасность. Все врассыпную, ложись. В случае перестрелки отставные солдаты – бегом на свет фонаря. Ну, их-то учить нечего. – Он снова засмеялся. – Фонарь будет показывать также, когда остановиться, когда снова трогаться в путь. Один длинный сигнал и два коротких – в путь, два длинных – привал. К рассвету будем на месте.

– Правильно, – сказал Агапито Роблес. – Община двинется по трем дорогам: через Качапунко, через Пунуайпунту и через Чагамачай. Впереди пойдет сам святой Иоанн, покровитель Янакочи. Шесть мантий у нашего святого. Пусть наденет все шесть.

– Будет выполнено, – отвечал Лисица. И в третий раз послышался его хохот. – Эй, вы, разбойники, бандиты, ко мне!

Из-под навеса вышли Рябой – человек с изуродованным оспой лицом; хромой, слабый, но быстрый и ловкий Сехисмундо Эренья и Хулка, прозванный Святошей за то, что вечно молился, притворялся очень уж набожным.

Лисица снова захохотал.

– Это я позвал их. Год тому назад выгнали их из общины за всякие безобразия. Запретили жить на территории общины. А я их позвал.

– Здесь я, – сказал Рябой с достоинством.

– Нам не до шуток. Завтра мы все, быть может, умрем. Общине нужны сейчас все ее сыновья, даже и. те, что пошли по дурной дорожке. Вы – люди ловкие. Оружие у вас есть?

– Есть, – отвечал Рябой.

– Сколько?

– Дюжина.

– Согласны идти с нами?

– Согласны.

И снова загремел хохот Лисицы. Казалось, издевался Лисица и над скотокрадами, и над тревогой, владевшей всеми сердцами, и над чернотой ночи.

– Нам не до шуток! Дозорное охранение поручается отставному сержанту Федерико Фалькону. В случае опасности он нас предупредит. Отправляйтесь спокойно в путь. Фалькон расставит дозорных на вершинах и в пещерах. Поставь также часовых в пещере Янаруми. В случае чего они разожгут костер. Огонь будет виден из пещеры Вискамачай, а костер пещеры Вискамачай виден из пещеры Юрахирка, а огонь в Юрахирке виден из Крусхирки. Даже если дождь пойдет, можно будет разглядеть. А теперь – по домам, готовьте еду в поход. В двенадцать колокол призовет вас. Кто опоздает – заплатит штраф.

Люди начали расходиться. В эту минуту появился со стороны Сан-Педро всадник. Вежливо поздоровался, соскочил с лошади, юный, безбородый, крикнул:

– Мир храбрым крестьянам общины Янакоча!

И тут все узнали Симеона Барду, сына Себастьяна Барды, брата Пепиты Барда де Монтенегро.

– Дороги перекрыты. Как ты проехал? – спросил Лисица.

– Поднялся на Рунтупуйо.

– Разве дорога на Рунтупуйо свободна?

– Свободна, сеньор.

– Что тебе надо, чертов сын? – яростно крикнула Эстефания Моралес.

– Приветствую непобедимую общину Янакочи.

Юноша поклонился. Эстефания Моралес растерялась. Она не ожидала такой любезности.

– Мой отец, Себастьян Барда, приказал кланяться общине Янакочи. Он знает, что на рассвете вы возьмете «Уараутамбо». Никому не остановить могущественную общину. Отец просит, чтобы не трогали его овец. Он тоже бедный. Досталось ему от сестры. Вы сами знаете. Судья Монтенегро вконец его разорил. А ведь настоящий хозяин-то – мой отец. Даже воду брать из реки Уараутамбо, когда она текла, и то ему не давали. От имени отца моего Себастьяна Барды прошу: пощадите наших овец.

– Откуда твой отец знает, что завтра мы идем отвоевывать свою землю?

– Да уж знает.

– Он может предать нас.

– Мы – не предатели. Я пришел к вам с просьбой. Мой отец никогда никого не притеснял. Оставьте ему немного земли и овец.

– Это правда, – подтвердил Фелисио де ла Вега, – его отец никого не обижает.

– Не может, вот и не обижает! – крикнула Эстефания Моралес. – Белые – они добрые, когда силы нет злыми быть.

– Пусть выборный решает, Эстефания. Что скажешь, Агапито?

– Правда, его отец никого не трогает. Оставим ему овец, он заслужил, – решил Агапито.

– Благодарю щедрую общину Янакочи.

Молодой Барда опять поклонился, махнул рукой и исчез.

– Откуда Себастьян Барда знает, что мы идем завтра на «Уараутамбо»? Кто-нибудь проболтался?

– Если кто-то предал, в поместье нас ожидает полиция, – сказал Лисица.

– Предали, конечно. Субпрефект Валерио знает, что мы собираемся завтра штурмовать «Уараутамбо», и другие тоже, Притаились – хотят захватить нас в поместье и перестрелять всех, – сказал Исаак Карвахаль.