— Тебе?

— Я — королева Тагвая. Масакр — мой второй муж. Когда встал выбор между замужеством и войной, я выбрала первое. Мне показалось, так будет лучше. Возможно, я ошиблась.

— Угу. Конечно. А можно поинтересоваться, что случилось с твоим первым мужем?

— Умер.

— Ага…

— На что ты намекаешь?!

— Да так, просто.

— Нет, непросто. Не смей даже думать об этом! Мой муж упал с лошади. Это была случайность.

— Разумеется.

— И вообще, как ты разговариваешь с королевой?

— Ты сама говорила, обращение на "вы" оскорбление.

— Да, но это не означает, что ты можешь говорить со мной, как с обычной девкой!

— Прошу прощения, — маг скрипнул зубами. — Может, ты тогда просветишь, как к тебе обращаться?

— Забудь про все эти намеки. Вообще, следи за языком. Я уже верю, что ты не способен плести интриги. Мои люди обращаются ко мне "моя королева", или "госпожа". Ты тоже можешь обращаться ко мне так.

— Как будет угодно госпоже.

— Хорошо. Так вот, Масакр должен умереть. Я смогу удержать трон, если его смерть будет выглядеть естественной. У тебя полгода времени. Но чем скорее ты все закончишь, тем лучше. Масакр собирается объявить войну заречникам. Я не могу допустить этой войны. Кроме того, в прошлом году умер мой восьмилетний сын. От сонной лихорадки. Умер, когда уже казалось, что болезнь прошла стороной. Масакр видел в нем соперника — и законного наследника трона не стало. У меня осталась четырехлетняя дочь. Принцесса. Пока она жива и здорова. Я не хочу, чтобы с ней что-нибудь случилось.

— Например, сонная лихорадка?

— Да.

— Я уже сказал, что возьмусь за это дело, моя леди. Я сдержу слово, ведь я действительно в долгу. Но как ты представишь меня королю? И твой эскорт — им тоже нужны объяснения.

— Мои люди верны мне, — от шпионов мужа Агата избавилась в первую очередь, еще в Пустошах. В дороге всякое бывает. — А Масакр — сомневаюсь, что он увидит в тебе угрозу. Скажу, что наняла учителя для дочери, что хочу выдать ее замуж в Инверию. Или еще в какую-нибудь из стран Союза.

— Он поверит?

— Надеюсь. Вот только шаман, его стоит опасаться. Но раз тебя так долго не могли найти, раз ты не сгорел в том доме, ты ведь сможешь его обмануть?

— Наверняка. Не думаю, что шаман — самоучка сможет мне что-то противопоставить.

— Он общается с духами!

— Я тоже. А сейчас, моя леди, не могла бы ты заказать какую-нибудь еду?

На следующее утро королева Тагвая вместе со своими спутниками спустилась в общий зал. Вынужденный подняться с постели ни свет, ни заря трактирщик тоскливо посмотрел на бывших постояльцев. Ну, хоть эти уедут, все проблем меньше. И тут же снова перевел взгляд на мрачные фигуры за столами. Энтузиасты просидели так всю ночь, посменно карауля коня. Как будто будь колдун действительно жив, а не живя только в их воображении, он мог проморгать такую засаду! При звуке шагов предводитель фанатиков встрепенулся и поднял голову — дремота нет — нет, да и брала верх над доблестными стражами. Узнав вчерашнюю спорщицу, презрительно сморщился, но промолчал. Вместо этого внимательно оглядел ее спутников, убедился, что никого нового в свите не появилось, и откинулся на стул, скучающе разглядывая потолок. Тагвайцы тем более не удостоили его и взглядом. Один из охранников приотстал, расплатился с трактирщиком и вернул ключи от комнат. Остальные прошли сразу на выход, вслед за своей госпожой. В дверях возникла небольшая заминка — за Агатой, держа небольшую дистанцию, шли двое мужчин, нагруженных багажом. Выходя, королева и не подумала придержать дверь, и та захлопнулась прямо перед носильщиками. Впрочем, один из соплеменников проскользнул вперед и подержал дверь, пропуская товарищей. А во дворе уже разгорался очередной скандал.

— По какому праву вы не даете мне пройти к моему коню?

— Этот конь не может быть вашим!

— Очень интересно. И почему же?

— Этот конь принадлежит инквизиции… Да не стой ты столбом, сбегай за командиром!

Но командир уже и сам выскочил наружу, оттолкнув одного из тагвайцев. Тем это не понравилось. Им вообще очень не нравилась складывающаяся ситуация. Руки воинов одновременно потянулись к рукоятям мечей, а лица выжидающе обратились к королеве. Достаточно было малейшего знака — повелительного шевеления брови, и началась бы резня. Но Агата не хотела лишних проблем.

— В чем дело? Что опять у вас неладно, дамочка?

— Неладно то, что ваши люди по какой-то неведомой мне причине не допускают меня к моему коню. Надеюсь, вы разрешите это недоразумение.

— Это конь Темного мага.

— Интересно, с чего вы это взяли? — в голосе Агаты пренебрежение смешалось с иронией.

— Этот конь стоит здесь со вчерашнего вечера, а поскольку в трактире нет ни одного инквизитора…

— По — моему, в этом трактире слишком много инквизиторов. Не удивлюсь, если ее хозяин подаст на вас жалобу — вы распугиваете его клиентов и создаете заведению дурную славу.

— Вы прекрасно понимаете, что не о нас речь. А таких лошадей выводят специально для инквизиторов, эту породу с другой не спутаешь.

— Вот именно! Порода! Поэтому я и купила вчера утром этого коня у какого-то оборванца. У нас, в Пустошах, понимают толк в лошадях. Превосходный экземпляр! Возможно, теперь удастся вывести у нас таких же.

— Вы хотите сказать, что кто-то продал вам этого коня? Оседланного? Вы думаете, я в это поверю! Ни один инквизитор не расстанется с конем добровольно!

— На что вы намекаете? — в голосе добавилось металла.

Телохранители переглянулись, и мечи наполовину покинули ножны. Фанатики, вышедшие из трактира вслед за командиром так же схватились за оружие.

Инквизитор нервно оглянулся. Драка ему была совершенно ни к чему. Пока его самодеятельность терпят, хихикают за спиной, крутят пальцем у виска, но хотя бы не препятствуют. Но если он затеет свару с иноземными гостями, пусть и дикарями из Пустошей, если будут жертвы! Его деятельность резко свернут, влепят выговор, а могут и вовсе начать разбирательство.