У Ария были веские причины для беспокойства. Три недели назад в придорожном трактире он случайно услышал крайне интересный для себя разговор. Трое уже изрядно подвыпивших мужчин за соседним столом развлекали друг друга страшилками — ничего из ряда вон выходящего в их байках не было, обычное дело. Вот только в виде главного пугала, на сей раз, выступал сам Арий. Вначале маг не особенно вслушивался в полупьяные голоса, но потом краем уха уловил что-то знакомое.

— Три деревни потравил.

— Как же ж потравил? Пожег, я сам слышал.

— Не то ты слышал, я тебе говорю — потравил! Колданул — да и наслал какую-то болячку, в неделю все люди дух-то и испустили, и старики и младенцы. Всех угробил. А пожег он другую деревню. Там свояк мой живет, он мне и рассказал. Его тамошний священник попросил чудище изловить, а колдун захохотал только. И глазами по сторонам так и зыркает! А глаза у него — чисто вода болотная, затягивают. А потом и зубы оскалил — изловлю, грит, ваше чудище. Ну, святой отец и захотел на знак его колдовской глянуть — видать почуял чегой-то. Святой человек был, царство ему небесное. Сказал слово Творца священное, колдун поморщился, а все ж не смог противиться, знак показал. А знак тот у него на шее.

— Врешь, все знают, знак на плечо обычно ставят!

— А вот и нет, я еще мальцом был, у сеструхи лихорадка была, так мать ведьму лечить приглашала. У той на сгибе локтя был, я точно помню.

— Все одно на руке.

— Так знак тот ему сам демон ставил! Священник сразу так и закричал — «ловите демонское отродье»! Ну, люди тогда схватить колдуна захотели, а он как заржет! А потом свистнул — все кто рядом стоял и загорелись. Паника началась, все закричали, а маг той самой чудищью то и обернулся, что деревне покоя не давало, подхватил девочку в зубы, да в лес и ускакал!

— Какую девочку?

Хрипловатый голос на миг запнулся, но рассказчик тут же нашелся:

— Дык дочку старостину! Тока косточки ее потом в овраге и нашли… А еще говорят, он могилы разрывал около Трополя. Трупный яд добывал и зелья всякие из него делал, а мертвяков заставлял на добрых людей нападать. А когда находил он свежую могилку умершего от удушья младенца, то сжирал его целиком. И сила от того демонская в нем прибавляется. Потому его до сих пор ин — ки — зит — ци — я поймать и не могет.

— Про Трополь я слышал, — в разговор включился новый голос. — Упырей там, в округе действительно видимо — невидимо. Ночью не то, что мимо кладбища не пройдешь, вообще за стену городскую не выйдешь. Но вот три деревни — это ты загнул.

— И ничего не загнул! Зуб даю — потравил всех. Не зря ж его так ищщуть! Ынквизитция — это… сила, во! Вот веришь — я бы сам туда пошшел… Вот прям завтра. Гада этого ловить! Ибо жечь их надо, этим… как его… пламением божиийм. И его сожжут… сожгут! — дальше послышалось громкое бульканье — видать рассказчик решил подкрепить силы и поискать в кружке красноречия.

— Инквизиция и вправду ищет колдуна. И с деревней че-то такое было, врать не буду, но я слышал, что пожег он ее. Воке виднее, он много всякого знает…

— А скажи-ка, мил человек, может, ты тогда и знаешь, как этот колдун выглядит?

Вока булькнул что-то невнятное, но все же собрался с силами, хотя его речь становилась все более несвязной:

— Белобрысый, как баба, совсем сопляком выглядит, а глаз…. у — у-у — у… недобрый. С этими… как их…иссскрами — и д — явольскими.

— Один глаз? — в голосе вопрошающего слышалась неприкрытая ирония и Арию подумалось, что третий собеседник явно поумнее остальных будет. И гораздо трезвее. Что наводило на очень нехорошие мысли.

— Че?

— Глаз говорю один? Одноглазый маг твой?

— Х — хто его знает — ет! Настоящий-то его облик — чу — удищще! Страшшное! Вот.

Дальше Арий вслушиваться не стал, кивнул подавальщице, чтобы приписала ужин к счету за комнату, и ушел наверх. Пьяный бред Воки его немало позабавил. Но и насторожил — конечно, он и так знал, что его ищут, знал. Но все же не предполагал, что стал настолько известен. Если уж какой-то мужик смог связать недавний пожар в деревне с мором семилетней давности, то инквизиция тем более свяжет светловолосого колдуна с печатью посвящения на шее и пропавшего десять лет назад аверийского мага Ария, ученика покойного Теолона, объявленного вне закона на родине. Мелькнула мысль откочевать в Редград, может, там его не будут искать, но мужчина отогнал ее от себя — уж очень неподходящий климат, Пустоши рядом. А залечь на дно можно и здесь. Главное не высовываться, не работать — деньги-то пока есть. На худой конец, поселиться где-нибудь в лесу на пару лет, с вурдалаками. Те-то точно жаловаться в инквизицию не побегут. Мемуары, что ли начать писать? А то будут всякие Воки по трактирам о трех деревнях баять. Интересно, а что бы было, подсядь маг к соседнему столику, да представься? Продолжал бы пьяный рассказчик орать о немедленном сожжении всех магов в частности, и его, Ария, в особенности? Или резко протрезвел и изменил точку зрения? Три деревни… одна всего была, и то случайно. Девка попросила проучить ветреного ухажера, соблазнившего ее, а потом женившегося на другой. Мести захотела, рыдала, чего только не предлагала, лишь бы «господин колдун» извел молодую семью. На чувства девицы, как и на ее формы, весьма недурные, кстати, Арию было глубоко плевать, как и на те деньги, что она предлагала. Вот только захотелось испытать новое, недавно изобретенное заклинание, он и согласился. Деньги, конечно, тоже взял, да и девицу из хаты на ночь глядя не выгнал, а то волки за забором ходят… И неважно, что до леса метров двести полей, а темнеть в пять часов даже и не начинало.

Вот только того, как подействует это заклятье, маг и представить себе не мог. Поболели все, даже покинутая ревнивица. Арий сделал в памяти зарубку доработать разрушительное заклинание и больше не делать таких масштабных экспериментов и пошел в деревню, предлагать помощь. В конце концов, нужно же контр — заклятье разработать, на всякий случай. Бесплатно предлагал, между прочим, чисто из научного интереса! Крестьяне не оценили. Камнями побить собирались, эта дура чокнутая громче всех орала. Пришлось спешно паковать вещи и уезжать из обжитого места, о чем маг, впрочем, нисколько не жалел. О судьбе деревни он узнал спустя пару месяцев — спасти ее жителей не удалось, когда туда прибыли маги, в том числе и столичный целитель, выживших можно было пересчитать по пальцам. И тех светилам излечить не удалось. Имени чернокнижника никто из умирающих сообщить не смог, как и описать его приметы. Лихорадка, вызванная убойным заклятьем, помутила людям разум, а у некоторых отняла и речь…