— Ты хорошо знаешь их историю, — заметил Роб.

— Еще бы! Я вырос среди арабов, — усмехнулся Бен, продолжая смотреть в бинокль.

— Ну, и куда теперь? Уже темнеет. Тут тебе не Ближний Восток. Это Африка.

— Пошли. Скоро здесь появятся пещеры. Может, наши правоверные укрылись в них? В пещерах есть подземные ходы, потайные ниши. Через них они могли выйти в долину к водопаду.

— Водопад? В пустыне?! — изумился Роберт.

— Это же тебе не Сахара, — пояснил Бен.

— Что-то ты сегодня разговорился. На тебя прямо не похоже.

Бен отстранился от бинокля и с укоризной посмотрел на Роба.

— Я могу и заткнуться, — сказал он, пожав плечами.

— Да нет-нет, я не это имел в виду. Просто ты всегда такой молчаливый… — попытался оправдаться Роберт.

— Это не значит, что я немой, — добродушно ответил Бен и снова сроднился с биноклем, который теперь автоматически переходил в режим ночного видения.

— Ты сегодня не в духе? — настаивал Роб.

— Напротив. Стоп…Ага, вот они где.

По дну ущелья друг за другом шествовали люди, укутанные с ног до головы в темные накидки.

— Да их много! — удивился Роб, глядя в свой бинокль.

— Потому полиция и переполошилась, что больше двух сотен человек сгинули в неизвестном направлении. Наша задача — выяснить цель их похода, и если выявится опасность для их здоровья, то предотвратить эту опасность. А она имеется. Уже хотя бы потому, что среди этих «путешественников» есть старики и несовершеннолетие подростки.

— Да, уголовно наказуемое предприятие, — соглашаясь, вздохнул Роб. — Слушай, а по-моему, их еще больше.

Бен поднес к губам руку с интеркомом и нажал кнопку передатчика.

— Прием… прием. Вызывает «Голубь».

— «Голубь», я «Птица». Что у вас? — раздалось из крошечного динамика.

— Майкл, мы нашли их. Они движутся к квадрату «девятнадцать». Их действительно больше двухсот, — доложил Бен.

— Бен, идите за ними, пока они не станут в прямой видимости у ребят из седьмого. Мы проследим за вами. Ваш передатчик высвечивается у меня на панели. Ведите их. Постарайтесь зацепить один из передатчиков на ком-нибудь из них, чтобы мы могли засечь их передвижение. После того, как передадите их из рук в руки седьмому нону, летите обратно. До встречи.

— Есть, командир! — отрапортовал Бен и отключил интерком.

Роберт уже успел подключить к бластеру ночной визор и зарядить в патрон передатчик с усилителем звука.

Люди шли под палящими солнечными лучами молча, изредка ободряя подростков и передавая друг другу фляжки с водой.

— Потерпи, скоро уже будем на месте, — сказала женщина рядом идущей дочке.

— Почему это нельзя было показать в Мекке или в Кербеле? — спросила девочка.

— Аллах испытывает нас трудностями. Он хочет знать, на самом ли деле мы верны Ему, чтим ли мы Его законы. В рай не попадают лицемерные, которые говорят, что любят Аллаха, и молятся при зрителях, а в сердце своем злы и невежественны. Такие люди могут ввести в заблуждение человека, но не Аллаха. Он читает мысли каждого и по заслугам его воздает ему.

— Почему ты поверила этим людям, мама? А вдруг они желают нам зла? — сомневалась дочь.

— Доверься Всевышнему, дорогая. Он никогда не покидает верное Ему сердце. И если грозит опасность, Он защитит нас… или накажет за то, что не сумели отличить заблуждение. Он покажет, что мы были неправы.

— Тогда зачем мы идем, если ты знаешь, что нас обманывают?

— Может, нас и не обманывают, — ответила женщина. — Это станет ясно, когда мы прибудем на место и услышим, что нам скажет посланник Аллаха. Ты сердцем своим почувствуешь, истинный он посланник или лжепророк. Ты поймешь это сама.

Люди начинали вполголоса переговариваться между собой.

— Дед, когда вы уже успокоитесь в своих поисках? — вздохнул юноша.

— Когда умру. А пока я жив, я ищу знамение Аллаха во всем.

— Зачем нужно было идти в такую даль, чтобы послушать то же самое, что написано в Коране? Что нового вы надеетесь узнать? Что Аллах Велик и Всемогущ?

— Не богохульствуй, внук.

— Простите. Но я бы понял такое рвение у людей малосведущих, но ведь вы ученый богослов.

— Я обязан был пойти именно потому, что хорошо знаком со всеми трактатами Святой Книги. Я обязан находиться там, где проповедуют новое, чтобы определить: истину несет этот человек или смуту сеет. Если же смуту, то я не дам ему погубить невинные сердца и души. Со мной всегда мой возлюбленный Коран, старинный, 1907 года издания. И хотя я его знаю наизусть, не поленюсь полистать и зачитать собравшимся, а возможно, и дать им самим прочесть слова, посланные пророку Мохаммеду самим Аллахом Всемогущим, Всеобъемлющим, Придерживающимся справедливости.