– Ты же в скафандре, какая разница?

– Так вокруг-то все равно снег и люди в шубах. От одного вида холодно!

– Хм...

– Интересно только из чего они его делают, - я не удержалась и стащила еще кусочек мороженого.
– Неужели пчеки еще и молоко дают, - усмехнулась я.

– Молоко вроде бы у них тут обычное, от коров. Только пастбища у них подземные, как и множество теплиц.

– Это же безумно дорого, наверное, - ужаснулась я.

– Ну, освещать дорого, зато воды очень чистой у них тут много, - Дэн качнул головой в сторону выхода.

– Да уж, снега тут хватает, - кивнула я, усмехаясь, и заметила, что все еще продолжаю тихонько ковырять Дэново мороженое.
– Упс!

– Ешь, здесь же много, - чуть улыбнулся Дэн, отправляя в рот солидный кусок.

– Как тебе не холодно такими кусками есть?
– содрогнулась я, но мороженое в рот все равно сунула.

– Вку-усно, - ответил парень.

– Спелись, сладкоежки!
– обернувшись к нам, заметил Тед и, не церемонясь, зачерпнул мороженое себе. Я, кажется, понимаю, почему Дэн удивился моей просьбе!

Назад на корабль мы возвращались пешком, затемно и в снег. Да, на пчеке конечно было удобнее, но и пешком недалеко и идти по следам мужчин несложно. У шлюза я задержалась, оглядываясь. Белые крупные хлопья, медленно кружась, падали вниз. Большая и голубая луна из прорехи в облаках активно окрашивала в свой цвет искрящийся снег. Ни ветерка, все лежит в покое и неподвижности.

– Что ты делаешь?
– внезапно прозвучал спокойный безэмоциональный голос справа.

Я аж на месте подскочила. Я-то думала все уже зашли в шлюз!

– Извини, - покаялся Дэн.

– Н-ничего, - сглотнув, ответила я.
– Просто смотрю на падающий снег.

– Любишь холод?

– Нет, - покачала я головой, снова замирая с широко распахнутыми глазами.
– Я люблю снег... А тут он такой необычный.

Дэн встал рядом и посмотрел в ту же сторону что и я.

– Не знаешь, сколько тут сейчас градусов?
– через некоторое спросила я, неожиданно почувствовать острое желание ощутить этот снег.

– Двадцать шесть, - ответил парень.

Чуть поколебавшись, я все-таки отстегнула шлем и сняла его.

– Что ты делаешь?
– теперь уже обеспокоенно спросил Дэн.

Первый вдох дался с трудом, но ощущение свежего морозного, пусть и бедного на кислород, воздуха ничем было не испортить. Первые снежинки упали на лицо, сразу же тая. Изо рта вырывалось облачко пара.

– Дышу, - просто ответила я, открывая глаза.

С морозом на щеках снежный пейзаж казался еще прекраснее.

– Холодно же...

– А я недолго, - пожала я плечами.

Я обернулась на характерный щелчок застежки.

– Тоже хочу попробовать, - ответил на незаданный вопрос Дэн, снимая шлем.

Я вернула взгляд в заснеженную даль, сдерживая улыбку. Забавный парень этот Дэн. И милый...

Долго, впрочем, так стоять было невозможно и вскоре начали уже по-настоящему замерзать уши.

– Все, пошли на корабль, - поежилась я, разворачиваясь к шлюзу.

Тот сразу же отъехал, будто только и дожидался, когда люди замерзнут.

– Что это вы там делали?!
– воскликнул Тед, увидев снег на наших волосах.

– Эксперимент проводили!
– немедленно ответила я.

– Какой?
– удивился Тед и даже позу сменил.

– Шлем с трапа кидали и ускорение свободного падения измеряли, - ляпнула я первое что пришло в голову, кладя этот самый шлем на место и уходя к себе в каюту.

Только внутри я вспомнила, что и скафандр неплохо было бы снять и оставить там. Портить эффектный уход хлопком по лбу, впрочем, не стала, решив прежде переодеться, а скафандр вернуть промежду прочим. А пока меня ждал мирт!

Дэн неторопливо стащил с себя скафандр и, расправив, сложил его в ячейку.

– Ну и каково оно?
– ехидно поинтересовался пилот, снова откидываясь на спинку дивана и расплываясь в улыбке.

– Семь целых три десятых, - ответил Дэн.

– Чего?
– улыбка увяла, не успев сформироваться.
– Это что по десятибалльной шкале?

– Метров на секунду в квадрате, - невозмутимо ответил киборг.

– Что это?
– опешил Тед.

– Ускорение свободного падения этой планеты, вычисленное путем проведения эксперимента с телом массой ноль целых шестьдесят одна сотая килограмма, падающим с высоты один метр девяносто пять сантиметров за ноль целых семьдесят три сотых секунды с учетом сопротивления воздуха, - точно и четко ответил рыжий.