Болкин вбежал в лабораторию, и профессор Белков тут же рефлекторно чихнул. Его организм научился чувствовать Болкина на расстоянии.

— Антон Петрович, — начал, запыхавшись, Болкин. — Я тут такое нашел…

— Опять? — устало спросил профессор. — Ты уже неделю что-то находишь.

— Но это проверено.

— Да… Как лекарство от аппендикса два месяца назад, отчего мне аппендицит вырезали повторно. Или средство от облысения, отчего лысина Джоуль-Ленцкого стала светиться ярче. А ускоренный курс гипнотического обучения русскому языку! Винкер неделю заикался, а потом два месяца учил русский язык заново…

— Но это-то точно. Это древний манускрипт из Исландии двенадцатого века.

— Ты в двенадцатый век съездил? В Исландию? За этим?

— Нет. Я нашел в библиотеке.

— Да? Ты уверен?

— Да подлинный, настоящий, с печатью!

— Нет, я не про это… Ты уверен, что нашел ты его в библиотеке, а не в обертке из мясного магазина?

— Да нет. Я нашел в библиотеке, это еще от князя осталось.

— Лей-Натравина?

— Да.

— Уверен?

— Да. Стопроцентно.

— Ты говорил это и недели две назад.

— Точно, — Болкин вынул из кармана пиджака пакет, в котором было что-то коричневое и плоское.

— Что это? А запах!..

— Это береста. Исландцы писали на бересте.

— Да. Действительно древняя вещь. Только вот подлинная ли?

— Да подлинная. У князя не было фальшивок.

— Да?..

— Да точно… Я хочу опробовать это прямо сейчас.

— Сейчас?

— Да.

— А ты уверен?

— Да. Но мне понадобитесь вы, для сравнения…

— Я не хочу.

— Это надо. Для науки. Для Нобелевской премии по биологии…

— По литературе тебе ее дадут за эту выдумку… Не буду я.

— Ну, Антон Петрович…

— Ты вообще-то знаешь, что это и для чего оно нужно?

— Конечно, — обрадованно ответил Болкин, — я два дня переводил с исландского на английский, а потом с английского на испанский, с испанского на немецкий, потом на французский, а потом уже на русский. Для верности…

— Я думаю, что ты мог что-то потерять… А для чего это нужно?

— Для нахождения высшего разума!

— Нирвана и прочие буддистские штучки?

— Нет. Для повышения активности мозга.

— Да?

— Да… Соглашайтесь. Вы тоже будете наблюдать.

— Нет. Не хочу.

— Ну, Антон Петрович…

— Нет, я сказал.

— Тогда я скажу Ирине, почему ее любимый Лорд заимел дополнительное белое пятнышко на грудке и почему он не хочет крутить колесо…

— Шантажист! Ладно, давай свой манускрипт.

Болкин насыпал в кастрюлю немного соли.

— Итак, — сказал он, сверяясь со своими записями. — Снег с горной вершины растоплен, соль, медвежья ягода, порошок, рога оленя… Ничего, что мы от коровы взяли порошок?

— Делай, что хочешь, — махнул рукой профессор. — Прогоришь ты все равно с этим снадобьем.

— Не бойтесь… Итак, ага… Сосновые опилки, немного ягеля, немного малины… Немного кедрового масла… Интересно, откуда в Исландии кедры? Ладно. Пихтовое масло… Желуди… Вроде все… — Болкин помешал зелье. — Какой цвет… — с восхищением сказал он.

— Учти, я пью эту лиловую плохо пахнущую бурду из-за своей ошибки. Понял?

— Да… Запах.

Болкин налил зелье в небольшие стаканчики. Один протянул Белкову, другой взял себе.

— Теперь заклинание…

— О господи!

— Не мешайте. А то не получится… Лейтреркернер бугентруген, генренгартел лейкургантен, бульбульбарден вестенайер, гохермохербохердохер, больдергольдерсульдермульдер… тьфу, черт бы побрал эти исландские названия… больдергольдерсульдермульдогнернердеркартенгер сультенгайтербультен, рейкунявик сейкунарик… Ну с богом, — Болкин выдохнул и залпом выпил зелье.

— Запомните меня живым, — Белков понюхал зелье и чихнул.

— Быстрей!

Белков залпом выпил.

— Хорошо пошла!

— Да!.. Надо начать регистрировать… энцифалограмму…

— Начнем… Вот только вздремнем ненадолго… — Белкова начало клонить в сон. Он сел в кресло и откинулся. — Ненадолго… Часик… Два… Три… — Белков заснул.

— Полностью с вами согласен… — ответил Болкин и уснул в кресле напротив…

Проснулся Антон Петрович от того, что почувствовал, что в ухо ему кто-то дышит. Он открыл глаза и увидел спящего Болкина.