— Хорошо, хорошо, только не плачь. — Мягкая рука отерла его слезы, нежно погладила выпуклый череп. — Я привезу тебе все, что ты хочешь… Тебя освободят, и мы опять заживем как прежде — ты и я…

— Ты и я, — повторил он, точно во сне, и на его глазах мгновенно просохли слезы. — Ты и я…

Он понял, что она действительно сдержит обещание. Мать должна спасти его от врачей, от уколов, от этой ужасной больницы. И она его спасет!

— Я смогу подождать еще неделю. Неделю, но не больше… Один, два, три, четыре, пять, шесть, — считал он, старательно загибая пальцы, — семь…

— Ты сегодня куда? — спросил Артем у своего приятеля в конце рабочего дня.

— Сам понимаешь, — вздохнул Стас и скорчил выразительную гримасу. — Я не был у нее уже черт-те сколько… Как бы она не наделала глупостей.

— Слушай, она еще не достала тебя?

— Не то слово… Уже сам не рад, что связался… Дотерпеть бы хоть до Нового года…

— А там что?

— А там… Концы в воду, и поминай как звали…

В окне офиса точно разлили фиолетовые чернила — осенний сиреневый сумрак постепенно сгущался, и желтые пятна фонарей плыли сквозь туман как огромные светляки.

— С той девицей у тебя есть чего-нибудь новое?

Стас выразительно вздохнул:

— Ни на сантиметр не продвинулся. Уже три свидания коту под хвост. Не хочет ни о чем говорить, переводит разговор на другое. Надоело мне все это. Слушай, друг Артемон, может, все же взять ее в долю?

— Сам понимаешь, в таком деле с бабой связаться хуже некуда. Ляпнет одной подруге, потом другой, глядишь — и полгорода знает! Ты же сам говорил!

— Говорил, ну и что… Но знаешь, она ведь не дура, соображает лучше любого компьютера. Кажется, с первого слова поняла, к чему я клоню. И сразу же мне ясно дала понять, что хочет войти в долю. А ведь мы без нее не справимся!

Артем задумчиво водил мышкой по экрану, вырисовывая замысловатые траектории. Он что-то напряженно соображал.

— Может, хотя бы пообещать, что мы подумаем? — Стас, сгорбившись, сел на краешек стола. — Ну, чтобы она разговорилась. В детали ее посвящать не буду и с тобой ее тоже знакомить не буду, пусть думает, что всем заправляю я один. А когда дело дойдет до решительного шага…

— Плохо, что она уже обо всем догадалась, — произнес Артем, щелкая мышкой. — Это очень плохо!

— Ерунда!

— В принципе я могу, конечно, взломать систему один, но это потребует довольно много времени…

— Сколько?

— Часов десять напряженной работы. Но ФАПСИ, как только засечет первые попытки проникновения в систему, сразу займется активным розыском. С их аппаратурой не составит большого труда определить место, откуда осуществляется взлом. Поэтому-то мне и хотелось добыть побольше сведений через знающего человека, чтобы ускорить работу.

— А может, пронесет? Если мы провернем это дело под праздник… Представь, Новый год, все пьют водку, закупают подарки, и фапсишники в том числе… К тому же квартиру с телефоном снимем на чужое имя, а еще лучше — две квартиры… Или три… Через каждые три часа работы будем перемещаться из одной хаты в другую, в разных частях города. Да они обкакаются нас искать 31 декабря!

— Можно и так, — пожал плечами Артем. — Но какая теперь разница, если эта девица обо всем догадалась? Теперь нам уже деваться некуда, без нее не обойтись, заложит.

— Да брось ты! Я пока буду с ней сюси-пуси разводить, она ничего не станет предпринимать… Или скажу, что передумал этим заниматься, очень уж опасное на поверку дело оказалось.

— Так она тебе и поверит!

— Поверит, никуда не денется. Я баб знаю. Пара фраз типа «я тебя люблю», нежный поцелуй, несколько обещаний — и они твои с потрохами…

— Но не тогда, когда речь идет о деньгах… О больших деньгах!

Стас задумался.

— Все равно, мы и так рискуем. Чуть больше риска, чуть меньше — какая разница?

— Разница в том, что тебя или сразу за яйца повесят, или немного погодя. Согласись, что немного погодя намного лучше.

Помолчали… За окном окончательно стемнело, гул машин на улице стал как будто немного тише — повалил густой снег хлопьями, заглушая вечерние звуки улицы.

— Так что же мне делать с ней? — неуверенным голосом спросил Стасик.

— Сам решай. — Артем продолжал задумчиво смотреть на экран компьютера. — Плохо, что она обо всем догадалась. Очень плохо!

В последние дни Лена Катасонова ходила вся светящаяся от внутренней, тщательно скрываемой радости. Наконец-то она увидела выход из ужасного лабиринта, в котором заблудилась еще несколько лет назад.

Лена спешила домой. Сегодня она задержалась на работе. Один парень из системного отдела допоздна объяснял ей, как работать с новой программой, и, уж будьте уверены, она очень внимательно его слушала! Улучив минутку, она позвонила Стасику и предупредила его, что задержится. И еще намекнула, что у нее есть для него хорошие новости.