— Что случилось? — спрашивал он, осторожно гладя по спине рыдающую девушку.

Александра не отвечала. Что она могла ему сказать? Что ее план не удался? Что ее бросили, как использованный бумажный пакет?..

Однако Алеша понял все сам.

— Это из-за него? — понимающе спросил он.

— Эт-то он, — заикаясь от слез, произнесла Александра. — Он меня из… из… изна-асиловал то-огда… А теперь бро-осил…

— Но каков подлец! — сочувствующе поддержал ее Шипилин и предложил: — Выпить хочешь?

Русские люди любят обиженных и скорбящих. Добрый Алеша Шипилин предложил бедной девушке свою посильную помощь, свой карман, в котором иногда трепыхалось что-то, похожее на деньги, а в конце концов, под нажимом Александры, и свою руку и сердце.

Они поженились. Молодоженам выделили комнату в общежитии, однако члену горкома комсомола светило в скором будущем и нечто более приятное. Единственное, о чем молилась теперь Александра, — это чтобы комсомол не развалился раньше, чем достроят их дом в Выхине и не пройдет распределение квартир.

Между тем супруг, вылезающий из запоя только для того, чтобы плавно войти в новый, еще более крутой загул, нуждался в жестком контроле и твердой направляющей руке. Но ведь за всем не уследишь… Хотя Саша, как ей казалось, и устроила надежный тайник, где хранила спасенные от загульного мужа гонорары.

Однажды Алеша (в трезвом состоянии вполне добродушный, но буйный «под мухой») в поисках случайно завалявшегося «чирика» на опохмелку отыскал заначку своей супруги. Был устроен громкий скандал с криками «сука!» и традиционным мордобитием. Все общежитие с интересом наблюдало за перипетиями семейной ссоры.

С криками «Помогите, спасите!» Александра бегала по коридорам, но никто ей не пришел на помощь. Ее здесь недолюбливали за скупость и гонор.

И хотя утром следующего дня Алеша, ползая на коленях, вымаливал прощение у своей жены, она его не простила. Александра затаила обиду. Она решила, что ни за что не останется жить с Шипилиным, а уйдет от него сразу же, как только они получат квартиру. Отдавать квартиру она, естественно, была не намерена, в ее планы входило «уйти из нее» своего супруга, раз ему так нравится общажная разгульная жизнь.

И квартиру им дали. Однако к тому времени, когда нужно было получать ордер, Алеша внезапно исчез. Он пребывал в страшном запое и вышел из него только тогда, когда Александра отыскала его в бессознательном состоянии на квартире друзей — отлила водой и оттерла снегом. Почти насильно натянув на непутевого супруга одежду, она повела его в горком за ордером.

— Не надо мне ничего! — кричал Шипилин и угрожающе размахивал руками. — Е… я ваш комсомол и вашу партию! Они мой талант покупают! Придворным борзописцем хотят сделать! А я не буду! Потому что не же-ла-ю! — И он сунул под нос первому секретарю горкома комсомола тугую фигу и еще раз повторил: — Не же-ла-ю!

И далее еще непечатное…

Услышав гневный голос секретаря, который взревел: «Вон, сволочь, отсюда!» — Александра поняла — квартиры не будет. Поэтому, наступив на горло собственной гордости, она упала в ноги секретарю с горестным воплем:

— Товарищ Недыбайло! Спасите! Ради ребенка, который еще только должен явиться на свет, сжальтесь! Дурак он, Лешка, пьяный он… Спаивают его общежитские… Погибнет он в общаге!

Недыбайло посмотрел на симпатичную девушку, валявшуюся перед ним на полу, крякнул и произнес подобревшим голосом:

— Факт наличия ребенка отражен в документах?

— Не отражен еще! — зарыдала Александра, поднимая на Недыбайло свои лучистые пронзительные глаза. — Он еще только…

И она умело покраснела.

Покраснел и Недыбайло. Он смущенно опустил глаза и снисходительно произнес:

— Ладно уж… Вашего мужа мы хорошо знаем… Подающий надежды товарищ… Но то, что он здесь устроил, — это недопустимо! И если повторится…

— Не повторится, конечно не повторится, — забормотала Александра, кокетливо поглядывая на интересного и влиятельного комсомольского начальника.

— Ладно, где ваше заявление? — Шумно дыша, Недыбайло осел на стул и расслабил узел галстука. — Давайте его сюда… Но только ради вас!

— Вот оно! — Александра даже сделала неумелый книксен…

Полученная квартира вскоре после заселения была мгновенно разменяна на две комнаты в диаметрально противоположных районах Москвы. И пьяница Шипилин навсегда исчез с горизонта Александры.

Ей в то время было двадцать два года. Она была красива, молода, умна, обладала пропиской, каким-никаким жильем и кое-каким жизненным опытом. Значит, надо снова ждать свою судьбу.