Вчера вечером Гуров успел получить данные на Ольгу Викторовну Скрыпник. Выяснилось, что это женщина тридцати двух лет, которая проживает на улице 1905 года и работает в арт-студии «Ново». Что ее могло связывать с Натальей Щелоковой, пока было неясно. Да и не было у Гурова уверенности, что на встречу придет именно Ольга Скрыпник. Судя по тону эсэмэски, написана она была мужчиной: Гуров интуитивно ощущал это.

Он не спеша побрился, включил компьютер и почитал новости. При этом поймал себя на мысли, что еще совсем недавно эти новости он узнавал из утренних газет. И это было своего рода ритуалом: сидеть на кухне, неторопливо потягивать крепкий горячий кофе и листать прессу. Теперь, когда Интернет буквально ворвался в обиход практически каждого более-менее социально активного человека, эта традиция канула в Лету. Гуров даже перестал выписывать газеты. Крячко, правда, оставался верен своему любимому «Спорт-экспрессу» и при каждом удобном случае любил подчеркнуть это.

Не найдя ничего интересного, Гуров набрал «Корчевный Яков Семенович нотариальная контора». Поисковик сразу же вывалил ему на выбор несколько результатов, и Гуров принялся читать, открывая одну страницу за другой. В основном они дублировали друг друга, сообщая лишь сухие данные о том, что нотариальная контора под руководством Корчевного находится там-то и там-то и предоставляет такие-то услуги. Это Гурову было малоинтересно.

Гуров протянул руку к телефону и на всякий случай набрал номер конторы Корчевного. Спустя несколько секунд он услышал автоответчик, который казенным голосом проинформировал его о том, что, «к сожалению, сегодня контора закрыта, но мы будем рады видеть вас завтра, в понедельник, с девяти до восемнадцати часов».

«Что ж, будем ждать!» — сказал сам себе Гуров, следом набирая домашний номер Станислава Крячко.

Тот снял трубку не сразу, и голос его звучал ворчливо.

— Да! — буркнул он.

— Только не говори, что я отвлек тебя от просмотра футбольного мачта, все равно не поверю, — проговорил Гуров.

— Это почему же? — спросил Крячко.

— Потому что первый повтор транслировался в семь утра, а второй будет только в шесть вечера.

— А ты откуда знаешь? — подозрительно спросил Станислав. — Футболом ты не увлекаешься, газет не выписываешь, телепрограммы у тебя нет… Совсем от жизни отстал.

— На себя посмотри, — насмешливо отозвался Гуров. — Прогрессивные люди пользуются Интернетом. Тут тебе и новости, и телепрограмма, и отдельная страничка с подробным расписанием всех матчей.

— Прогрессивные люди не названивают с утра пораньше в выходные. Они умеют как хорошо работать, так и отдыхать. Чему тебе не мешало бы поучиться… Ладно, что ты хотел? — сменил интонации Станислав.

— Хотел спросить, чем закончилась твоя вчерашняя беседа со Щелоковым. А то, может, благодаря твоему умению грамотно вести допрос он уже и раскололся? Тогда мне нет смысла никуда ехать, а можно спокойно отдыхать и даже писать заявление на отпуск.

— Тогда я бы сам его уже написал, — мрачно сказал Крячко. — Даже моего грамотного подхода не хватило, чтобы он раскололся. Да еще и выделываться начал, жалобами грозить… Нужно бы у прокурора ордер взять на арест, а то долго не продержишь.

— Ну, просто так держать тоже нет смысла. Нужно доказательства искать. Я скоро отправляюсь на встречу.

— Поехать с тобой? — предложил Крячко.

— Зачем? — удивился Гуров. — В данном случае мне помощь не потребуется.

— Ну, если все-таки потребуется — имей меня в виду, — зевнул Станислав.

В два часа дня Гуров вышел из дома и, сев в свой автомобиль, направился в кафе «Интрада», которое находилось в помещении торгового центра на Земляном Валу. В торговый центр он входил, когда часы показывали четырнадцать сорок.

Кафе располагалось на втором этаже. Гуров ступил на эскалатор, поднялся и прошел к стеклянным дверям «Интрады». Кафе оказалось довольно просторным, но состояло из одного зала. Гуров выбрал такое место, чтобы ему было хорошо видно все помещение.

Сев за столик, он заказал салат, сок и котлету по-киевски. Не торопясь, принялся за еду, при этом оглядывая зал. Женщин, одиноко сидящих за столиком, не было. Все были либо в компании мужчины, либо подруг. Одна дама, правда, выглядела исключением, поскольку сидела с маленьким ребенком, но ее Гуров сразу же отбросил. Мужчины же, сидевшие по одному, были целиком и полностью сосредоточены на еде. Они не смотрели даже на девушек, что, собственно, не было ничем удивительным: кафе на территории торгового центра было лишь местом, где можно утолить голод в процессе хождения по многочисленным торговым отделам. Для новых знакомств это место явно было неподходящим.

Гуров съел обед и бросил взгляд на часы. Было уже без двух минут три, а он пока так и не видел объект, то есть человека, который пришел в кафе на встречу с Натальей Щелоковой.

Потягивая кофе, Лев поглядывал на дверь. Вошел один мужчина в сопровождении суетливой женщины, руки которого были заняты объемными пакетами с покупками. Женщина сразу же кинулась за столик и села, а мужчина, пыхтя на ходу, прошествовал за ней и в сердцах швырнул пакеты на свободный стул. Вошли еще две женщины, затем мужчина…

Этот последний сразу же осмотрел весь зал и остановился. Потом выбрал глазами свободный столик и прошел за него. Заказал чашку кофе. Гуров, уже заинтересовавшись, следил за ним. Мужчина выглядел совершенно обычно: одет в рубашку с короткими рукавами и светлые брюки, коротко подстрижен, лет сорока пяти. Внешне он не привлекал внимания. Однако Гуров с неким удивлением констатировал, что этот человек ему знаком. Правда, видеться им доводилось нечасто, и последний раз был довольно давно.

Гуров даже вспомнил его имя и фамилию — Виктор Бушуев. Лет пять назад он работал опером в Богородском районе. Пару раз Гуров пересекался с ним по служебным делам, в процессе расследования. Тот показался ему не семи пядей во лбу, к тому же довольно трусоватым парнем. Друзьями-приятелями с Гуровым они не стали, но при редких встречах здоровались и перебрасывались дежурными фразами.