Один из братьев Фусснеров, стараясь держаться подальше от эпицентра рукопашной схватки, попытался стукнуть Лоренса по голове. Эй!

Кевин, до сих пор державшийся в стороне, стал боком приближаться к месту побоища. Барри попытался пнуть и его, но Кевин молниеносным движением ухватил его за тяжелый ботинок и резко дернул на себя. Тот шлепнулся прямо в пыль рядом с бейсбольным холмиком. Боб Маккоун и Джерри Дейзин-гер подбадривали всех участников великой битвы воинственными криками. Том Кастанатти не тронулся с места.

Диггер схватил Лоренса за футболку и, подняв его в воздух, перебросил через длинную скамью. Потом подхватил Стерлинга под мышки и начал отступать туда, где стояли их велосипеды. Лоренс вскочил на ноги, готовый к продолжению драки.

Так и не сумев отдышаться, но не обращая на это внимания, Дейл, шатаясь, оторвался от проволочной ограды и сжал кулаки.

Он сделал три шага в сторону Тейлора и Сперлинга, зная, что в этот раз он не уступит, пока эти двое его не убьют или Стерлинг не возьмет свои слова обратно.

Тяжелые ладони, протянувшиеся откуда-то сзади, опустились ему на плечи. Он попытался стряхнуть их, выругался и не глядя двинул в ту сторону локтем, пытаясь отделаться от неожиданной помехи и окончательно разобраться с Чаком.

– Дейл! Остановись! Дейл!

Оглянувшись, он увидел отца, который теперь держал его, обхватив за пояс.

Дейл на секунду зажмурился, потом поднял голову, заглянул отцу в глаза и все понял. Он стал медленно оседать на землю, и только отцовская рука не дала ему упасть.

Диггер Тейлор и Чак Сперлинг уехали. Велосипед Чака вилял из стороны в сторону, парень не мог разогнуться и, похоже, все еще плакал. Фусснеры вприпрыжку бежали за ними.

Развоевавшийся Лоренс стоял на кромке бейсбольного поля и швырял камни вслед недавним противникам, пока отец не велел ему прекратить это безобразие.

Дейл так никогда и не вспомнил, как в тот день добрался до дома. Возможно, его тащил на себе отец. А может быть, он шел сам. Но одно он помнил твердо: слез не было. Тогда он не плакал. Пока еще не плакал.

Майк как раз готовился принять участие в траурной мессе по случаю похорон какой-то старушки, когда услышал о смерти Дуэйна. Он как раз надевал саккос поверх сутаны, когда Расти Рамирес, другой алтарный служка, помогавший ему в этот день, сказал:

– Господи Иисусе, да ты что, разве не слышал о мальчике, который умер на ферме сегодня утром?

Майк застыл на месте, отчего-то сразу догадавшись, о какой ферме и о каком мальчике идет речь. Но все-таки уточнил:

– Ты говоришь о Дуэйне Макбрайде? Рамирес рассказал ему все, что знал.

Говорят, что он упал в какую-то машину. Наверное, рано утром. Мой отец служит в добровольной пожарной команде, и сегодня их вызвали туда. Но ничего уже нельзя было сделать… он уже умер… И им пришлось очень долго стараться, чтобы вытащить его из этой машины.

Майк рухнул на ближайшую скамью. Ноги и руки стали ватными. В глазах потемнело, он уронил голову на руки, опершись локтями о колени.

– Ты точно знаешь, что это Дуэйн Макбрайд? – наконец спросил он.

Да, конечно. Мой отец знаком с его отцом. В тот вечер он видел его в баре «Под черным деревом». Отец говорит, что мальчик, наверное, хотел побаловаться с комбайном и выехал убирать кукурузу, – представляешь? Как будто он совсем ничего не соображал. Разве можно убирать кукурузу в июне? И он как-то упал и угодил как раз туда, где очиститель… знаешь, где стоят зернодробилки и всякие такие штуки? Отец не стал мне все подробно описывать, но сказал, что они даже не смогли найти все части тела и, когда искали руку…

– Хватит! – оборвал его отец Кавано, вошедший в этот момент в ризницу. – Расти, иди и приготовь вино и святую воду. Прямо сейчас.

Когда мальчик вышел, священник подошел к Майку и положил руку ему на плечо. Теперь уже Майк видел нормально, но дрожал всем телом. Он обхватил руками колени и крепко прижал их к животу, но это не помогло. Дрожь никак не унималась.

– Ты знал его, Майкл? Майк молча кивнул.

– Это был твой близкий друг?

Майк перевел дыхание. Пожал плечами. Потом опять кивнул. Дрожь словно проникла в кости.

– Он был католиком? – спросил отец Кавано.

Майк снова опустил голову. Первый ответ, который пришел ему в голову, прозвучал бы так: «На кой черт вы это спрашиваете?»

– Нет, – наконец сказал он. – Не думаю. Он никогда не приходил в костел. Не думаю, что они с отцом вообще ходили в какую-нибудь церковь.

Отец Кавано тихо вздохнул.

Это не важно. Прямо после мессы я пойду к ним.

– Отец, вы не увидите там мистера Макбрайда, – послышался голос Расти, опять стоявшего у дверей. В руках у него были маленькие склянки с вином и водой. – Копы забрали отца этого мальчика в Оук-Хилл. Они думают, что, может, это он убил его.