Когда хлынул дождь – он обрушился внезапно и яростно, будто на полную мощность открыли кран, – Дейл уселся у окна. Он смотрел, как проявляется в свете бесшумных молний четкий рисунок листьев, слушал, как бушует вода в стоках, наблюдал, как постепенно проявляется контур кедра, когда ливень начал стихать. Мгновенная вспышка молнии высветила черную мокрую мостовую Депо-стрит и башню Центральной школы, вздымающуюся над вязами за дорогой.

Сквозь защитную сетку в комнату струился холодный воздух. Дейл дрожал, но не хотел идти в постель, под одеяло. Пока нет. Ему еще надо подумать.

На следующее утро они с Майком отправились каждый в свою церковь. Проповедь преподобного Миллера осталась в памяти Дейла монотонным далеким гудением. Позже, когда они возвращались домой, мать отметила прочувствованность слов, которые произнес священник о трагедии Макбрайдов. Но Дейл этих слов не слышал.

Он сказал матери, что поедет к Майку. Что сказал своим Майк, неизвестно, да и вряд ли тот вообще давал им какие-то объяснения. Кукарекать в этот раз не пришлось, Майк уже ожидал приятеля под большим вязом – там, где они когда-то встретились впервые. На нем была прорезиненная накидка. Такие накидки в редакции «Пеория джорнал» выдавали тем, кто занимался доставкой газет, чтобы они могли исполнять свои обязанности в любую погоду.

– Ты совсем промокнешь, – сказал Майк, когда Дейл подъехал к дереву.

Дейл глянул вверх сквозь ветви. Все еще лил сильный дождь, а он даже не заметил этого, хотя машинально накинул ветровку. С козырька бейсболки уже капала вода. Дейл безразлично пожал плечами. Пойдем.

Дождь безостановочно барабанил по стеблям поднимавшихся на полях зерновых. Ребята доехали до водонапорной башни, затем свернули на восток по Джубили-Колледж-роуд, а оттуда на север по Шестому окружному. Велосипеды они спрятали в высокой траве на склоне холма неподалеку от фермы дяди Генри. Дождь лил все сильнее, и Майк сокрушенно проворчал, что машины их промокнут и заржавеют.

– Пошли, – шепотом позвал Дейл.

Перескочив через ограду, мальчики оказались в лесочке мистера Джонсона. На ближайшем холме за их спинами виднелось кладбище – его темная чугунная ограда четко выделялась на фоне угрюмого неба, придавая пейзажу зимний вид. В лесу было сыро, и теннисные туфли Дейла сразу же пропитались водой, пока они с Майком пробирались сквозь мокрый кустарник и высокую траву. Склон холма был скользким, и спускаться пришлось, хватаясь руками за ветки деревьев или траву.

Через некоторое время они вышли на узкое пастбище, примыкавшее к южной стороне фермы Макбрайдов, и Майк свернул на запад, прямо к чернеющему полю. Примерно в миле от них стоял дом Дуэйна. Невысокая пока кукуруза не заслоняла ни его, ни другие постройки на ферме. Небо лежало так низко, что походило скорее на потолок в помещении, только раскрашенный разными оттенками серого цвета. Мальчики помедлили у забора.

– По-моему, мы нарушаем закон, – прошептал Майк. Дейл равнодушно пожал плечами.

Но это не потянет на вторжение в границы частной собственности. – Майк тряхнул капюшоном, и вода с него хлынула потоком. – Скорее что-то вроде неправомерного проникновения на место преступления или еще что-нибудь такое.

Но они сказали, что произошел несчастный случай, – возразил Дейл шепотом.

Он и сам не смог бы объяснить, почему говорит так тихо, хотя на целую милю вокруг нет ни души.

– Ты отлично понимаешь, о чем я говорю.

Майк скинул капюшон и огляделся. Ни малейшего признака комбайна. Ни малейшего признака чего-либо необычного.

Сарай Макбрайдов был далеко и выглядел так же, как и любой другой сарай в мире.

– Так мы идем или нет? – спросил Дейл.

– Идем.

Майк снова натянул капюшон на голову, и они стали перелезать через забор.

Через поле они шли пригнувшись. Дорога тянулась в нескольких сотнях ярдов от них, и вокруг были одни ряды кукурузы, но среди низких колосьев ребята чувствовали себя как на ладони. У Дейла было ощущение, что они играют в войнушку: он бегом пересекал открытый участок, затем, достигнув следующего ряда, приседал и подавал знак Майку. Именно таким образом они и передвигались по полю.

Ребята миновали уже больше половины пути, когда заметили в кукурузном поле широкую выкошенную плешь. Она выглядела так, будто кто-то пригнал сюда газонокосилку и стал выписывать пьяные кренделя посреди зеленых колосков.

А чуть дальше в глаза им бросилась желтая лента.

Последние двадцать ярдов мальчики преодолели едва ли не на четвереньках, перепачкав землей и руки, и колени.

– Господи! – выдохнул Майк.

На желтой ленточке было написано: «ПОЛИЦИЯ. ЗА ЛИНИЮ НЕ ЗАХОДИТЬ». Натянутая полоска пластика огораживала неровный четырехугольник, с длиной стороны около пятидесяти футов. Внутри четырехугольника выкошенная полоса внезапно обрывалась, и на земле остались следы множества ног.