– А разве это не излишне? – удивился Манмут.

Свершив путь по ночному небосводу, стремительный Фобос опускался за дальний изгиб горизонта; Деймос торжественной поступью догонял собрата.

– Вот и человечество так думало, – сказал иониец. – А потом постлюди взялись играть с квантовой телепортацией. Сперва на Земле, затем на орбитальных городах, или как их там.

– И что, им повезло больше? Нам ведь известно, четырнадцать веков назад что-то пошло не так и именно в то время планета проявила необычайную квантовую активность.

– Ага, не так, – поддакнул Орфу. – Но это не была ошибка телепортации. Постлюди разработали целую линию квант-транспортации, основанной на связанных частицах.

– «Призрачное общение на расстоянии», – ухмыльнулся маленький европеец, которого никогда в жизни не затрагивала ни квантовая физика, ни астрофизика, ни физика микрочастиц, – ровным счетом никакая физика. И только убийственная эйнштейновская фраза о квантовой механике вызывала у бывшего капитана подлодки невольное восхищение. [22] Что и говорить, умел язвительный старикан припечатать неугодного коллегу или теорию!

– Вроде того, – повысил голос Орфу: очевидно, ему не нравилось так часто прерываться на неуместные замечания. – Так вот, когда выяснилось, что на квантовом уровне духи очень даже работают, постлюди взялись пересылать все более крупные объекты.

– Лошадь Пржевальского? – сострил собеседник, всегда питавший неприязнь к напыщенным лекторам.

– Почему бы и нет? Ведь куда-то же кони подевались. Слушай, Манмут, мне, ей-богу, не до юмора. Я размышлял над этим с тех самых пор, как мы покинули Юпитер. Можно закончить без твоих насмешек?

Любитель Шекспира заморгал от изумления – в переносном смысле, конечно. Иониец более не походил на безумца. Слова его звучали веско, серьезно и… уязвленно.

– Ладно, приятель. Приношу свои извинения. Давай дальше.

– Как известно, постлюди начали потеху четырнадцать веков назад, примерно тогда же, когда мы, моравеки, оставили Землю. Квантовые исследования понатыкали дыр в пространственно-временном континууме почем зря…

– Прости, пожалуйста, – как можно мягче вмешался товарищ. – Я полагал, что на такое способны одни черные дыры, червоточины или обнаженные исключительности.

– И еще квантовые туннели, оставленные в рабочем состоянии.

– Постой, квантовая телепортация – это же мгновенный процесс… – Манмут уже не шутя напрягался, пытаясь вникнуть. – По крайней мере должен быть мгновенным.

– Так и есть. В случае с фиксированными парами и частицами стоит изменить квантовое состояние одного элемента, его двойник тотчас меняет свое.

– Но тогда туннель нельзя оставить… включенным? Если все происходит моментально?

– И тем не менее. При пересылке крупного предмета – кусочка сыра, например, – один лишь объем квантовых данных вырвет приличный кусок из ткани пространственно-временного континуума.

– И сколько информации содержит трехграммовый ломтик сыра?

– Десять в двадцать четвертой степени бит, – незамедлительно откликнулся краб.

– А взрослый человек?

– Не считая памяти, десять в двадцать восьмой степени килобайт хранится только в атомах.

– Всего четыре нуля, – разочарованно протянул европеец.

– Пресвятая дева, – застонал собеседник. – Речь идет о порядках! А это значит…

– Знаю-знаю, – отмахнулся Манмут. – Сглупил, больше не буду. Продолжай.

– За тысячу четыреста лет до наших дней постчеловечество – ибо «старомодных» к той поре осталось на Земле считанные сотни – взялось телепортировать машины, людей и прочие вещи.

– Куда? В смысле – их отсылали на Марс? В иные солнечные системы?

– Нет, в этом деле необходим как передатчик, так и приемник, – пояснил иониец. – Их просто перебрасывали с одной земной или орбитальной точки в другую. Тут-то ученых и ждал огромный сюрприз.

– Ты, случайно, не на муху намекаешь? – вырвалось у европейца, тайной слабостью которого были древние фильмы двадцатого столетия.

– Муху? – растерялся Орфу. – Нет. А при чем здесь?..