– Не выйдет, Брэдли, - усмехнулся Творец.

"Нет, Нет!" - мысленно закричала Лотос, сопротивляясь отталкивающей её прочь силе. Но - тщетно. Чувство безнадёжности почти полностью завладело её разумом. Но вдруг она поняла, что борется не одна. Ей помогал человек, обладающий такими же способностями, как она сама - только более мощными. Конечно, это он... Значит, есть ещё надежда.

Но даже вместе они не смогли полностью восстановить связь с Фолио. Начиная с этого момента Лотос лишь смутно улавливала отголоски его ощущений. Но и этого хватило, чтобы понять: Брэдли теряется, уходит...

Истратив на борьбу все силы, об угрозе, нависшей над ней самой, Майклом и всем "Поиском", Лотос не заподозрила.

***

В сэнсолете, который в это время летел над Индийским океаном, Рита и Томми старались поудобнее усадить Чёрного Будду. Обоим уже было ясно, что с какой бы целью их друг ни стремился в Уиллоугард, попасть туда вовремя у него не получилось. И часа пути не прошло, как с ним начало твориться неладное. И Томми, и Рита за годы близкого знакомства с экстрасенсом чего только не насмотрелись - но такое видели впервые.

О контролируемом изменении состояния сознания не было и речи. То, что происходило с Чёрным Буддой, иначе как приступами назвать было нельзя. С его губ срывались то крики, то проклятия. Он метался, как в лихорадке, Рита и Томми боялись, что он случайно причинит себе какой-то вред. Потом, когда он вдруг на долгие минуты затихал и полулежал в кресле совершенно без движения, их волнение становилось ещё сильнее.

– Как думаешь, что на него так действует?
– спросил Томми, бумажной салфеткой промокая лицо Чёрного Будды.

– Не знаю, Том. Но мне страшно...

Томми мог бы сказать "и мне тоже", но промолчал. Что это изменит?

Ни от него, ни от Риты сейчас не зависит почти ничего. Зависит ли что-нибудь от человека, заботе о котором они оба посвятили свою жизнь - можно только надеяться. Всё, что в их силах - это быть рядом с ним несмотря ни на что, помогать, чем получится, вытирать с его лба пот, а со щёк - слёзы, которые, не останавливаясь, текут и текут из его глаз.

***

– Отпусти его, Ирлн, - повторил нигдеанец.

– Нет. Не смей становиться у меня на пути! Ты хотел помешать мне во время третьего кольца Конфигурации, и вот теперь тоже... Но ты не имеешь на это права! Это моя реальность, никто кроме меня не может распоряжаться здесь!

– Вот именно, - согласился Лонолон.
– Я и не думал этого делать.

– Ты вызвал ошибку Конфигурации! Ты пришёл к этому гио, Иноо, и всё ему рассказал. Ты или кто-то ещё из нигдеанцев дал людям больше возможностей, чем им положено было иметь!

– Ты прав насчёт Иноо и людей, Свеф. Ты прав во всём, кроме одного. Ошибку в Конфигурации вызвал не я. На самом деле тебе известно, откуда взялась эта ошибка. Но ты не хочешь признаться себе в этом.

В упор глядя на нигдеанца, Творец молчал. А потом отвёл взгляд в сторону. На его лице отразилось смятение, почти испуг.

– Напрасно ты назвал поступок этих двоих людей и гио "жалкими усилиями", которые не помогли бы им тебя обнаружить. Напрасно считал, что заманил их в ловушку.

– На самом деле в ловушку заманил меня ты...
– почти угрожающе сказал Творец.

– Нет, - покачал головой Лонолон.
– Это не ловушка, Свеф. Моей воли здесь нет...

– Нет, говоришь? А чья же тогда есть?

– Скажи это сам, - попросил нигдеанец. Но Творец не произнёс ни слова.

– Хорошо, придётся мне. Твоя, Свеф. Я пришёл к Иноо и к людям из-за того, что ты позволил мне сделать это. Ведь реальность Конфигурации действительно принадлежит тебе. И ты с самого начала знал, что она не совсем правильная. Понимал, что надо освободить жизнь. И в глубине души желал этого.

– Это всё ложь! Ошибка произошла случайно. Я просто ненадолго потерял бдительность. И уже всё исправил.

Брэдли и сам не понял, как оказался возле одной и стен зала. Он добрёл сюда, точно во сне, и теперь шарил по стене руками, словно пытаясь найти какую-то опору, за которую можно ухватиться. Но стена была ровной и гладкой. Оставалось только привалиться к ней спиной и медленно сползти на пол, потому что сил держаться на ногах больше не было.

– Отпусти его.

Творец упрямо мотнул головой.

– Ты говоришь всё это... Но тебя вообще не должно здесь быть!
– Эти слова - не мысленные, а обычные, произнесённые вслух - вырвались из его груди почти со стоном.
– Ты ушёл, ушёл навсегда.