— Насколько?

— Не могу сказать, сэр. Сдается мне, на нем говорили задолго до появления людей, а они появились не сто и не двести лет назад.

— Первобытное зло,— проронил Данкен.— Голос первобытного зла.

— Не знаю, милорд.

Его так и подмывало спросить Мэг, откуда ей знаком этот язык, но он удержался от вопроса, решив не давить на и без того расстроенную ведьму. Вполне достаточно, что она отвечала до сих пор как будто вполне искренно.

— С Красоткой все в порядке,— объявил возвратившийся Конрад.— Немножко похромает и перестанет. Можно считать, нам здорово повезло.

Вокруг было тихо. Тела оборотней лежали на границе света и тени темными бесформенными кучами.

— Может, похороним их? — спросил Эндрю.

— Оборотней не хоронят,— возразил Конрад,— разве что вгоняют в сердце кол. К тому же у нас нет ни единой лопаты.

— Мы не будем их трогать,— сказал Данкен.— Пусть себе лежат.

Пламя костра подчеркивало белизну стен часовни. Данкен кинул взгляд на распахнутую настежь дверь. Свет проникал в глубь часовни, но не настолько далеко, чтобы достичь перевернутого распятия, и юноша был тому только рад.

— Я наверняка не сомкну глаз,— проговорил Эндрю.

— Не зарекайся,— буркнул Конрад.— И потом учти: впереди у нас тяжелый день. Ты уверен, что мы отыщем тропу?

— Уверенности во мне- никакой,— покачал головой Эндрю.— Сколько ни смотрю, ничего не могу узнать. Все какое-то чужое...

Он не договорил. Ночную тишину прорезал пронзительный вопль, донесшийся откуда-то сверху.

— Господи Боже! — воскликнул Эндрю.— Неужели опять? Ну сколько можно?

Вопль повторился. В нем слышались невыразимая тоска и всеобъемлющая печаль. Звук был из тех, от которых кровь стынет в жилах, а сердце уходит в пятки. Неожиданно из темноты раздался спокойный голос:

— Не бойтесь. Это всего лишь баныии Нэн.

Данкен резко обернулся. Когда на свет выступил невысокий человечек — худые ручки и ножки, огромные ути, на голове обвислый колпак,— он сразу узнал ночного гостя и слегка опешил:

— Мастер Шнырки? Что ты здесь делаешь?

— Ищу вас,— отозвался Шнырки.— Вот уже несколько часов, с тех самых пор, когда выяснилось, что Призрак потерял ваш след.

Из мрака выпорхнул Призрак. Рядом с ним держалась некая фигура, чья чернота выгодно оттеняла его белизну.

— Я столкнулся с ним по чистой случайности,— заявил он.

— Случайностью тут и не пахнет,— возразил Шнырки,— ну да ты все равно не поймешь, а объяснять некогда.

Призрак опустился ниже, задевая подолом савана землю. Баньши Нэн пристроилась у костра. Ее наружность внушала отвращение. Глубоко посаженные глаза внимательно разглядывали путников из-под кустистых бровей. Роскошные черные волосы ниспадали почти до талии; лицо баньши было немного вытянутым и хранило суровое выражение.

— Вы здорово спрятались,— похвалила она.— Мы вас едва нашли.

— Мадам,— отозвался Данкен,— мы вовсе не прятались. Так случилось, что мы вынуждены были заночевать здесь.

— Отличное местечко,— фыркнул Шнырки, подходя к костру.— Вы разве не знали, что сюда вам путь заказан?

— Это кем же? — поинтересовался Конрад,— Кстати, для сведения: мы не так давно перебили стаю оборотней. Кто у нас следующий?

— Мы ждали тебя, гоблин,— сказал Эндрю.— Почему ты не пришел в церковь, как обещал?

— Я извещал всех, кого требовалось, что вам нужна помощь. Между прочим, вы что, нарочно ввязываетесь во всякие неприятности?

— И где же твоя помощь? — презрительно осведомился Эндрю. — Что, кроме побитой молью баньши никого не нашлось?

— Если ты не заткнешься, я вырву твой паршивый язык! — процедила Нэн.— Грубиян неотесанный!

— Остальные на подходе,— заверил Шнырки,— Они помогут вам тогда, когда вы не сможете обойтись без них. А отсюда вам надо уходить. Что бы вы ни твердили в своем высокомерии и невежестве, тут вам оставаться нельзя.

— Нам известно, что в старину здесь было языческое капище,— сказал Данкен.