Шрифт:
— Я через пять минут выгляну… если ты опять в домино сядешь стучать, я и тебе, и твоему Илашу!.. Пулей чтоб мне!
Иглы, имена & телеграммы Part 2
ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж
Иногда мне кажется, что главная причина всего произошедшего в том, что мне всегда хотелось попробовать — «как это?»
ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж
Знаете, человек может прийти в паспортный стол, написать заявление, собрать нужные справки и изменить фамилию. И имя. И даже отчество. Если он не отсидел, не привлекался и не разыскивается, это вполне реально. Но «это» — совсем не то.
ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж
Знаете, в некоторых странах человеку, давшему в суде показания, за которые его могут пристукнуть нехорошие дядьки, государство вручает паспорт с новым именем и увозит в какую-нибудь Пердь, где он может спокойно жить. Он может вешать соседям на уши какую угодно хрень, трахать их жён и жрать двенадцатилетний виски трёхлитровками. И всё за счёт правительства. «Программа защиты свидетелей». Но «это» — совсем не то.
ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж
В обоих случаях о факте изменения имени остаются сведения в архивах. Закрытые на замок. Лежащие в зашифрованных файлах компьютера. Продублированные на всех видах информационных носителей. От банальной бумаги до невидимых глазу цифровых дорожек. И «это» — совсем не то.
ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж
— Скоро уже?
Если когда-нибудь кому-нибудь придёт в голову составить сборник часто задаваемых вопросов — я внесу свою лепту.
— Скоро.
ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж
Сидящего в кресле зовут Александр. Отличное имя. Но он уже лет двадцать откликается на «Дрын».
Вопросы, которые он слышит чаще других:
а) «За что?»
б) «Зачем ты сломал ему нос?»
Вопросы, которые чаще всего слышат его клиенты:
а) «Деньги принёс?»
б) «Я тебя предупреждал?»
В каком разделе сборника будет опубликована эта глава, думаю, объяснять не надо.
Дрын — подсевший. На мою иглу. Своим «Micky Sharpz» я раскрасил процентов тридцать его кожного покрова. Сегодня я набиваю ему мудацкий череп, проткнутый кинжалом. Мудацкий. Но Дрыну я об этом не скажу. Ему нравится. Мне пох. Это моя работа.
— Слы, Мотор?
Пока я меняю иглу с контурной на заливочную (с четырьмя микроскопическими жалами), Дрын пытается рассмотреть свой трицепс, где постепенно проявляется выбранный им рисунок.
Мотор — это я. Так меня называют в этом городе. Откуда им знать, что за полторы тысячи километров отсюда меня с детства прозвали Гансом. Маленькая легальная попытка. Программа защиты меня?
— Да? — я обмакиваю новую иглу в контейнер с тушью.
ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж
— Как думаешь, на свой мозг в суд можно подать?
ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж
— Чего?
— Ну на свой мозг в суд подать можно?
Я молчу несколько секунд.
— Ммм… а за что?
— За то, что он мне во сне, мля, показывает.
— И чё показуют?
ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж
— Да уже, мля, целый месяц, каждую ночь я трахаю своих племянниц. Сразу
трёх. А им всем и пятнадцати нет…
Хм. Прикольно. Но вслух я этого не произношу. На всякий случай.
— Трахаю их, жучу, пердолю по всей программе. А им, сучкам, нравится. Подмахивают… визжат… Не я их трахаю, а они меня…
Я молчу.
— Я уже боюсь спать ложиться… Только глаза закрою, а они уже там… В школьной форме, с белыми бантиками и в гольфах… Набрасываются, трусы с меня стягивают, валят на пол — и понеслась…
ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж
Такую б кассетку я себе прикупил, хе-хе…
— Самое страшное, что мне это начинает нравиться. Такое вытворяют… Ни одна шлюха такого не делала…
Точно бы прикупил. А лучше сразу две: вдруг видак зажуёт?
— Тут на днях у сеструхи юбилей был. Вся родня собралась. Прихожу, и эти трое там. Мля, не поверишь, у меня сразу встало, как только я их увидел.
ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж
Почему не поверю.
— Я блин даже пораньше свалил. Не мог с ними в одном помещении находиться… А ночью они захотели анального секса. Все втроём.
Я окунаю иглу в краску:
— Чё ты паришься? Это же сон.
Дрын молчит несколько секунд. Потом произносит неохотно: