– Извини, Богдан, – сказал он, – у нас очень мало времени. А мне еще нужно спасти тебя.

– А ты кто? – Богдан вдруг понял, что говорит легко и свободно, как у него никогда не получалось раньше.

– Это долгая история. А времени мало, – незнакомец говорил без раздражения, но стало ясно, что он действительно очень торопится. – Неважно, кто я. Важно, что с тобой. И кто это сделал.

– Никто не делал, – не только голос, но и мысли сейчас текли ровно и плавно. – Родовая травма.

«А ведь не больно! – думал Богдан. – Мне теперь совсем не больно! Вот оно как бывает…»

– Штука в том, – невидимый собеседник говорил жестко, но без нажима, – что в твоем мире есть хозяин.

– Бог? – Богдан вспомнил церковь, куда папа возит его каждое воскресенье.

И молитву, которую он сам читает каждый вечер: «Боженька, сделай так, чтобы мне ничего не болело».

– Неважно, как ты его зовешь. Главное – он хозяин этого мира. И все, что в мире происходит – это его рук дело. И твоя болезнь тоже.

Богдану стало очень обидно. Ему с детства говорили, что никто не виноват в его боли, а оказывается, все не так! Хуже того, оказывается, виноват тот, кого он каждый день просит избавить от боли. Он отбросил грушу, которая сразу стала горькой.

– За что?

– Не потому, что ты плохой, – успокаивающе сказал голос. – Наоборот, потому, что ты очень хороший.

Богдан нахмурился. И с ужасом почувствовал, что где-то в висках начинает пульсировать боль. Его собеседник тоже заметил это, потому что заговорил быстро и напористо.

– Времени совсем не осталось. Слушай и запоминай. Все остальные вопросы задашь позже. Обещаю, что отвечу. А пока главное…

Боль из висков начала растекаться по всей голове. Голос собеседника становился все глуше.

– Ты можешь лечить других. Но за это ты расплачиваешься дополнительной болью. Чем больше боли ты отнимаешь у других, тем больше забираешь ее себе. Но ты можешь вылечить себя! Это важно!

Теперь невидимый голос почти кричал, но все равно с трудом пробивался через ватные стены боли.

– Представь, что ты – это другой человек! И вылечи его!.. Ты… получится… как другой… Голова!

Сон становился серым и невнятным. Собеседник кричал что-то уже совсем неслышное. Однако Богдан понимал, что он повторяет одно и то же: рецепт его излечения. Было очень важно запомнить этот рецепт. Богдан очень постарался запомнить, хотя мысли с трудом ворочались в ватной голове.

А потом вернулась боль. Не та ужасная, из-за которой его привезли в больницу, а обычная, привычная с детства.

Но теперь она казалась Богдану непереносимой.

Было очень больно. То есть больно было не больше обычного, но теперь Богдан знал, как это – совсем без боли. Он не мог точно вспомнить ощущения, потому что в голове стоял ватный туман, но все равно очень хотел вернуть то чудесное состояние. Когда нет игл во всем теле, когда не нужно каждую секунду ждать новой атаки, когда можно быстро и легко думать.

Рецепт, который ему сообщил бестелесный голос, остался в памяти, но как-то боязно было его попробовать.

Когда-то Богдану подарили давно обещанный велосипед. Он несколько лет упрашивал родителей, плакал, видел велосипед во сне. И они купили. Почти взрослый велик, только к заднему колесу приделаны два маленьких колесика на распорках. Он сначала не поверил своему счастью, а потом забрался на свою мечту, да так резво, что папа не успел среагировать. Колесики на подпорках не помогли. Богдан резко завалился набок вместе с велосипедом. К обычной боли добавилась боль от ушибов, а внутри поселилось горькое разочарование. Он столько раз мечтал о моменте, когда помчится по двору на новеньком велике… А оказалось, что нужно еще учиться кататься. И потом, когда уже вроде научился, приходится все силы тратить на удержание равновесия. Мечта сбылась, но реальность оказалась не такой уж замечательной.

И сейчас, вспоминая рецепт исцеления, Богдан боялся, что все повторится. Что-нибудь пойдет не так, станет еще хуже. Поэтому он откладывал и откладывал опыт на будущее.

А вот маму однажды полечить попробовал. У нее снова разболелась голова, и он, как обычно, обнял ее, замер… и вдруг оттолкнул. Наверное, еще сказывались последствия его приступа – Богдану вдруг стало слишком больно. Он почувствовал, как мамина боль переливается в него и смешивается с его собственной. Это было слишком страшно.