— Григорий Михайлович, можно ли на вскрытии по состоянию внутренних органов различить насильственное утопление от ненасильственного?

— Увы, современная наука до таких тонкостей еще не дошла! У Анны Шишковой при наружном осмотре были обычные признаки утопления: вокруг рта и носа розоватая мелкопузырчатая пена, кожные покровы в результате спазмов капилляров бледнее, чем обычно, увеличение объема легких... Очень похоже, что смерть наступила во время обморока, когда Анна брала ванну. Она была на третьем месяце беременности. А в таком состоянии женщины порой на краткое время теряют сознание. Дело обычное! А тут подобное случилось в ванне. Роковое совпадение!

Соколов уже принял решение. Он твердо произнес:

— Когда множество трагических совпадений клонится к выгоде одного человека, то на него пора надевать наручники. Пока мы не выясним, как умерла Анна, это дело закрывать нельзя. Тем более, что этот тип чего-то недоговаривает, крутит. Неуместно свою нежность к покойной подчеркивает.

— Мы должны руководствоваться фактами, а не эмоциями, — возразил Кошко. — А факты не говорят о виновности Шитикова.

— Значит, эти факты плохо искали. Нанесем визит безутешному вдовцу! Галкин, заводи свою драндулетку.

...”Рено” рванул по бульварному кольцу.

Когда сыщики ввалились в квартиру Шитикова, тот остолбенело разинул рот. Соколов голосом провинциального трагика произнес:

— Есть сведения, что вашу супругу убили бандиты знаменитой шайки Ласенера! Проведем следственный эксперимент, и вы, сударь, нам поможете. Задвигайте штору, осмотрим покойную. А то возле окон любопытные толпятся.

Шитиков вздернул нос:

— Не позволю! Уже осматривали. И потом, как мужу, мне неприятно, когда на мою голую жену посторонние мужчины смотрят. Я ревнив до безумия, я...

— Мы не посторонние, мы полицейские. Раздевайте труп!

Бедную Анну, лежавшую на столе в дешевеньком сосновом гробу, подняли чужие руки, сняли с нее кисейное подвенечное платье. Еще не тронутое разложением тело сохраняло прелестные формы нерожавшей женщины — крепкие мячики грудей, стройные ноги. Соколов тщательно осмотрел тело — оно было поразительно чистым, только на левом локте легкая ссадина.

— Господин Шитиков, проводите нас в ванную!

Сыщики вошли в небольшую продолговатую комнату.

Справа — крошечная раковина в форме ракушки, у торцовой стены — небольшая, только для сидения, ванна.

— Легче утопиться в луже, чем в этом тазике! — удивился Соколов. И с усмешкой взглянув на Шитикова, добавил: — Сейчас, сударь, вы получите возможность снять с себя все подозрения в смерти вашей супруги. А эти подозрения, признаюсь, меня терзают. Вы, помнится, сами вынимали супругу из ванны?

— Безусловно! Хотел привести в чувство. Мне помогали художница Серебрякова и дворник Артем.

— Вода в ванне была теплой?

— Какой чудак полезет в холодную? Таких не встречал.

— Когда вы уходили за арбузом, супруга собиралась мыться?

— Нет! Мне даже непонятно, зачем она полезла в воду.

— Прекрасно! Включайте газовую водогрейку и заполняйте теплой водой ванную — Соколов взглянул на циферблат своего золотого “Павла Буре”.

Кровь вдруг отлила от лица Шитикова. Он торопливо чиркнул спичку, сломал ее, еще раз — горелка вспыхнула, нагревая воду, заключенную внутри колонки в металлическую спираль. Минут через пять Шитиков крутанул кран. Соколов подставил под струю палец.

— Рано, вода еще холодная.

Только минут через десять вода нагрелась, еще десять минут ушло на заполнение ванны. Кошко приятно заволновался. Жеребцов улыбался. Соколов произнес:

— Господин Шитиков, пожалуйста, разденьтесь и сядьте в ванну. Нет, исподнее снимать — лишнее.

Шитиков сел на ягодицы, поджав под себя ноги. Торс выше плеч возвышался над краем ванны. Он вопросительно взглянул на Соколова. Тот приказал:

— А теперь покажите то положение, в котором вы застали Анну. Только руками себе не помогайте.

Сколько Шитиков ни ерзал задним местом по дну, сколько ни сопел, так он и не сумел с головой погрузиться в воду: форма ванны была такой, что, даже потеряв сознание, в ней утонуть было невозможно.

Соколов с любопытством наблюдал эту картину. Потом вонзил стальной взгляд в Шитикова:

— Как же твоя жена успела за десять минут утопиться? Тем более в такой ванне? Может, любезный, покажешь, как ты топил супругу?

Тот резко поднялся, разбрызгивая воду, и вылез из ванны:

— Коли, господин полицейский, на меня есть доказательства, судите, а так просто подвергать себя, невинного, оскорблениям я решительно не позволю!