— А теперь, сукин сын, беги! — заревел высокий.

Резкая боль от удара хлыстом обожгла спину Перкинса. Оступаясь, он поднялся на ноги и вприпрыжку бросился по полю. Трава резала голые ступни, пот катился по обнаженной груди, а рот переполняли гневные ругательства и ярость, однако он бежал, бежал… Уже пересекая второе поле, он различил отдаленный лай и чистый, высокий звук охотничьего рога.

– В замке говорят, - молодая графиня с безразличным видом ласкала красивую брошь на ленточке, обвивавшей ее нежную шейку, - что он воплощенный дьявол.

Ее муж презрительно усмехнулся:

– Кто это говорит? Глупцы и сплетницы. Он прекрасный управляющий и хорошо справляется с делами. Быть может, он немного суров? Холоден? Однако этого мало для воплощения Сатаны.

– Суров - задумчиво проговорила графиня, глядя на удаляющуюся фигуру в черном.
– Наверное, да. Но холоден? Говорят, он пользуется успехом у женщин.

– Опять «говорят»! Сплетни. Но если и так, разве может демон Люцифер спать с земной женщиной?
– Довольный своей логикой, граф снова презрительно усмехнулся.

– Наверное, может, - ответила жена.
– Чтобы явиться на Землю, он должен принять человеческий облик. Разве не примет он и желания человека вместе с его оболочкой?

– Уверен, что этого не знает никто. Столь тонкие вопросы теологии, я думаю, вам лучше обсуждать со святыми отцами, моя дорогая.

Графиня улыбнулась:

– О чем он говорил с вами?

– Ни о чем серьезном. Так, некоторые дела. Мы идем обедать?

– Конечно.

Граф подал жене руку, и они медленно двинулись вдоль украшенных гобеленами покоев замка.

– Мне показалось, что он на чем-то настаивал, - после недолгой паузы проговорила графиня.

– О ком вы?

– О вашем управляющем.

– Он требовал более сурово наказывать крестьян.

Снисходительность развращает их. Он напомнил мне о камере пыток во времена моего отца. Одна мысль о ней удерживала людей в повиновении.

– Во времена вашего отца? Он знал его?

– Жестокость моих предков, дорогая, навеки останется позорным пятном на нашем фамильном гербе. Из-за нее у нас так много врагов. Я стараюсь воздерживаться от наказаний, потому что мне не хотелось бы, чтобы история назвала наш род тираническим.

– Все равно он дьявол.

– Вы упрямы, как молодая гусыня, - граф рассмеялся.
– Прекрасная, но капризная молодая гусыня.

– В таком случае вы гусак, мой лорд.

– Старый гусак... Супруги сели за стол.

– Мой лорд, - начала графиня.

– Я слушаю вас, мой друг.

– Эта старая камера пыток... Странно, что я не видела ее до сих пор.

– За три месяца вы были просто не в состоянии осмотреть весь замок, сказал граф.
– К тому же в эту камеру ведет потайная лестница. Дверь тоже с секретом. Если вам угодно, мы можем спуститься туда после обеда, хотя там нет ничего, что могло бы заинтересовать прелестную молодую гусыню.

– Три месяца...
– едва слышно произнесла графиня, снова касаясь броши на шее.

– Они кажутся вам долгими с тех пор, как мы поженились?
– спросил граф.

– Долгими?
– Графиня ослепительно улыбнулась.
– Мой лорд, все было как будто вчера.

– Слуги считают, что вы воплощенный дьявол.
– Стоя перед зеркалом, графиня расчесывала волосы.

– Вас это пугает?

– С какой стати? Ведь вы пришли сюда не затем, чтобы унести меня в преисподнюю?

– Кто знает?

– Вы говорите загадками.

– Как и полагается дьяволу.

– И, как он, вы дурно себя ведете.

– Почему? Разве мои манеры стали хуже оттого, что я здесь, в вашей спальне?

– Пожалуй, нет. Но вы советовали моему мужу уподобиться тирану, стать таким же, как и его отец.

– Он вам сказал об этом?

– Да. И сегодня он показывал мне камеру пыток, которую вы советовали открыть снова. Какая жестокость! Там так мрачно и сыро. А глубина? Несчастный узник разорвет легкие от крика, но его все равно никто не услышит.

– Ваши глаза блестят. Мне кажется, эта камера очаровала вас.

– Очаровала? Нет же! Она отвратительна. Эта жуткая дыба... О! Только представьте себе вывернутые суставы, рвущиеся сухожилия!

– Ваш голос дрожит от возбуждения. Все это в вас.

– Какое страшное колесо там, внизу. И железные сапоги... У меня красивые ноги, не правда ли?

– Они безукоризненны.

– Высокий подъем и носок небольшой и ровный. Ненавижу большие ступни. У вас ведь они не большие?

– Вы забываете: у меня нет ступней. Только копыта.