Шрифт:
Они начинают спускаться.
Тиёко Такеда
Турция, в 11 метрах к югу от Алтын Одасы
Тиёко останавливается неподалеку от холма, за которым только что исчезли Маккавей с Байцаханом.
«Нашли проход?»
Она считает до 60-ти.
Вдох-выдох.
Смотрит, как мерцают в небе звезды.
Вдох-выдох.
Снова считает до 60-ти.
Вокруг по-прежнему тишина.
«Значит, нашли».
Смотрит на часы со следящим устройством. Сара с Яго будут здесь через 22 минуты. Маккавей с Байцаханом спустились под землю и идут все дальше – вниз, вниз, вниз. Судя по всему, Кала с Кристофером тоже где-то там – и опередили этих двоих. Тиёко проверяет свой арсенал. Вакидзаси с отравленным лезвием в ножнах. Сюрикены. Дротики. Веревки ходзё с металлическими утяжелителями. Три дымовые шашки. Перцовая бомба. Никакого огнестрельного оружия – оно слишком шумное и недостаточно элегантное. Тиёко встает и запускает секундомер; сотые и десятые доли секунд улетают в пустоту. Она хочет знать, когда прибудут Сара и Яго.
«Следуй за ними и наблюдай, Тиёко. Следуй и наблюдай.
Вступай в бой только в случае крайней необходимости.
Убивай, только если уверена в результате».
Неуловимая, как призрак, она направляется к холму.
Кала Мозами, Кристофер Вандеркамп, Байцахан, Маккавей Адлай, Тиёко Такеда
Турция, 25 м под землей, Алтын Одасы
Кала безуспешно пытается замедлить пульс. Сердце колотится со скоростью 88, 90, 93 удара в минуту. За последние шесть лет она ни разу не позволила ему разогнаться быстрее 70-ти. Они с Кристофером стоят в комнате размером с самолетный ангар. Закругленные стены тянутся вверх футов на 50. Потолок изнутри напоминает купол пирамиды. Стены покрыты символами вроде тех, что неизвестный мастер выгравировал на кольце Калы. Они рассказывают какую-то древнюю повесть. В дальнем конце комнаты – алтарь, а перед ним стоит на страже золотая статуя: орел с головой человека. Вокруг алтаря – глиняные погребальные урны разных размеров. И повсюду – поблескивающие золотые слитки, кое-где поднимающиеся штабелями до самого потолка.
– Ни хрена себе, – шепчет Кристофер.
Кала убирает пистолет за ремень и вынимает из настенного держателя факел. Щелкает зажигалкой, и факел загорается. Отсветы пляшут на золотых слитках, озаряют стены и потолок. Все вокруг омывает теплое, насыщенное сияние.
Кристофер медленно оседает на пол – ему вдруг стало нехорошо.
– Что это за место? – глухо спрашивает он.
Кала оборачивается и заходит ему за спину:
– По всей Турции разбросано немало подземных городов. Их строили хетты, лувийцы и даже армяне. Самый известный носит имя Деринкую. Но это место древнее их всех вместе взятых. Его построили не обычные люди. Его построили…
– Люди с Неба, – заканчивает за нее Кристофер. – Значит, Сара была права. Они действительно существуют.
– Да, – говорит Кала. Ее переполняет гордость. Те, кто возвел храм Гёбекли-Тепе и эту удивительную комнату, имеют к ней самое прямое отношение. Они – предки ее предков. Основатели ее рода. – Аннунаки добывали энергию из золота, – продолжает она. – И использовали людей, чтобы они, в свою очередь, добывали золото. Мы были их рабами, они – нашими богами.
– То есть это что-то вроде электростанции?
– Скорее, заправка, – усмехается Кала. – На которую никто не заглядывал вот уже пятнадцать тысяч лет.
Они молчат. Кристофер смотрит на золотые слитки и пытается представить, сколько они стоят. Кала поднимает факел, изучая знаки на стенах. Кристофер следует взглядом за источником света:
– Что это за символы?
Кала хмурится. Она вставляет факел в гнездо на стене и достает смартфон. Убеждается, что вспышка включена, поднимает телефон над головой и фотографирует потолок. Комнату на секунду наполняет слепящий белый свет. Кала опускает экран и смотрит на снимок.
– Боги всемогущие… – выдыхает она.
– Что там?
Кала без слов протягивает ему телефон. Кристофер несколько секунд изучает снимок, но толку от этого мало: выбитые на камне точки, тире, цифры и буквы кажутся ему полной бессмыслицей. Он увеличивает изображение. Рассматривает его с разных сторон. Щурится. Кажется, будто кто-то отпечатал на гигантской печатной машинке латинские буквы и арабские цифры. Кто-то, живший 15 000 лет назад. Кристофер не понимает, как это возможно.
В отличие от Калы. Для нее это – знак.